Эндрю Ваксс - Флад

– Как скажешь. Но скажи Мишель, что Берк искал ее, скажи ей, что я тут.

Она повернулась и пошла прочь, так, чтобы показать мне, что я упустил, выбрав именно Мишель, но, по крайней мере, она не разозлилась.

Я сидел и ждал. Двое мужчин прошли мимо, рука одного парня на шее у другого, и нырнула в одно из покинутых зданий на пирсе. Однажды я зашел в одно из них, искал беглого ребенка. Я не нашел его. И я бы не пошел туда туда снова, без Пэнси.

Примерно через час я увидел, как она возвращается. Я снял 22-ой с предохранителя и прижал его к полу левой рукой. Она не спешила подходить ко мне. Я не двигался, радио не выключал. Я хотел курить, но не стал.

– Помнишь меня, детка?

– Да.

– Я слышала, Мишель будет на сороковом пирсе через несколько минут. Я не знаю, правда это или нет, ну, знаешь. Но я просто так слышала, понятно?

– Спасибо, я ценю, что ты вернулась, чтоб передать мне сообщение.

– Это не сообщение, детка. Это просто то, что я слышала, понятно?

– Как скажешь.

Она просто стояла у машины. Я медленно достал сигареты из бардачка, протянул ей пачку. Она взяла одну и склонилась ко мне, прикурить.

– Я слышала кое-что еще, детка.

– И что же?

– Я слышала, что иногда, когда у девочки есть проблема с ее мужиком, ты можешь с ним потолковать.

– От Мишель слышала?

– У Мишель нет мужика. Ты же знаешь.

– Да, знаю. Ну и?

– У меня есть.

– Ну?

– И я просто слышала, что иногда ты толкуешь с мужиками девочек, если есть проблемы.

– Ты можешь говорить конкретнее.

– Мой черный.

Ни один мускул не дрогнул на моем лице.

– И?

– Это для тебя ничего не значит?

– А должно?

– На нас давят. Некоторые люди кое во что вляпываются. Люди, которые ненавидят ниггеров.

– Во что вляпываются?

– В Банду. Со всей этой детской байдой – картинки, фильмы, ну все такое.

– И?

– Я уже достаточно сказала, может, это и не так, это просто то, что я слышала. Слушай, я просто оказала тебе услугу, верно?

– Если Мишель придет на Сороковой, то да.

– Она будет там, детка. Я оказала тебе услугу. Если мне понадобится услуга, могу я тебе позвонить?

Я посмотрел на нее, пытаясь рассмотреть ее лицо под макияжем, стараясь рассмотреть ее череп под кожей. Солнце било ей в глаза, пробивая солнечные очки, которые она носила. Я ничего не мог рассмотреть. Ее руки немного дрожали.

– Ты можешь позвонить мне по этому номеру, в любое время, между десятью утра и полуночью. – я назвал ей Мамин платный телефон. Она ничего не сказала, несколько раз беззвучно повторив номер, чтоб запомнить.

Потом она снова ушла, уже не вихляя нарочито бедрами. Я завел двигатель, дал ему минуту на разогрев, выкинул окурок в окно (в этой машине нельзя пользоваться пепельницами), и поехал на Сороковой Пирс.

Я заметил Мишель, как только подъехал. Она была в белой мягкой шляпе, такие носят в фильмах про юг. Вообще, это глупо выглядит с голубыми джинсами и толстовкой с дурацким именем дизайнера на ней, но на ней это так не выглядело. Я не успел заглушить двигатель, как она ко мне подошла. Запрыгнула на пассажирское сиденье и хлопнула дверью, склонилась ко мне,

быстро поцеловала в щеку и откинулась на дверь.

– Привет, Берк.

– Как дела, Мишель?

– Обычная байда, дорогой. Убийственно обычная. Честному человеку все труднее выжить в этом городе.

– Я слышал об этом. Слушай, Мишель, мне нужна кое-какая информация, про парня, который залег на дно где-то тут. Ядерный придурок, возможно, насильник детей.

Мишель посмотрела на меня, хихикнула и сказала:

– Я этот парень, – и снова захихикала.

Ее не слишком заботило то, кто она, говорили, что даже дальнобойщики, которые платили ей за быстрый отсос, знали, что она не женщина. Она говорила, что им это даже больше нравится – как тут знать?

– Все, что я о нем знаю, это его имя, Мартин Говард Уилсон. Он называет себя Кобра.

Мишель цыкнула.

– Кобра? Господь милосердный, он не змеееб, нет?

– Я не знаю, кто такие змееебы?

– Ну, Берк, это человек, который трахает куст, думая, что там может быть змея.

– Нет, это не наш парень. Вообще, я не много о нем знаю, у меня даже описания нет, только имя и прозвище. Но я думал, что ты могла слышать такое имя, и что-то мне рассказать.

– Дорогой, я не слышала никогда об этом придурке, поверь мне, но это не значит, что и не услышу. Но мне надо слушать с далекого расстояния, понимаешь? Выгребная яма сейчас еще более скользкая, чем обычно, хоть и трудно в это поверить. Это не место для такой сладкой юной штучки, как я, дорогой. Теперь люди создали такое место, которое заставляет даже придурков выглядеть хорошо.