Владимир Весенний - Анатомия смерти

Салтыков и Курбатов продолжили разговор на улице у припаркованного близ здания морга «Рено». Впервые за две недели из-за гнетуще-серых облаков выползло солнце. Воздух посвежел и, казалось, запах весной. Воробьи бойко чирикали над головами в узловатых ветвях старого тополя. Максим вкратце рассказал о том, что нашёл на флешке. Салтыков внимательно слушал, слегка наклонив голову.

– Дай её мне, пусть наши спецы с ней поработают, – попросил Салтыков.

Курбатов передал ему приготовленный Женьком дубликат.

– Смотри аккуратнее, – предупредил Максим.

– Боишься утечки?

– Боюсь за жизнь того, кто узнает, что там.

Салтыков вопросительно и с иронией приподнял бровь.

– Напрасно ухмыляешься, – предостерёг подполковника Курбатов. – Если они заметают следы и валят людей, как снопы, думаю, тому, кто прикоснётся к их тайне, не поздоровится.

– Так серьёзно?

– Шесть трупов для начала, по-твоему, не серьёзно?

– Более чем, – согласился Салтыков.

– Вряд ли они успокоятся. Похоже, Гомельский вольно или невольно влез во что-то очень важное для убийц. Пока я не могу объяснить связь между разработками учёных физиологов в тридцатых годах, физическими и математическими формулами, японцами с Окинавы и смертью Корнеевой и Миши, но думаю, что ключ к разгадке лежит в лабораториях Гомельского. Если за нами наблюдают и мои расчёты верны, то в ближайшее время и мне, и тебе, и всем, кого ты задействуешь в этом деле, нужно быть предельно осторожными.

Курбатов оглянулся и посмотрел окрест на близлежащие постройки и припаркованные автомобили.

– Поживём – увидим, – ответил Салтыков. Он спрятал флешку во внутренний карман куртки. – Насчёт Сурка любопытная информация. Его криминальный послужной список невелик, но имеются занимательные факты. Тяга к нетрудовым доходам проявилась ещё в подростковый период, в детском доме. Были приводы в милицию. Один из финтов при угоне авто выглядел так. Представь: стоит не очень дорогая, но и не самая дешёвая тачка на перекрёстке у светофора. Дорогу переходит «малыш» и чертит гвоздиком по капоту. Разъярённый водитель в бешенстве выскакивает из машины, чтобы схватить вредителя. Вредитель убегает от водителя, но с такой скоростью, чтобы тому казалось, будто он вот-вот схватит беглеца. Но поймать беглеца водитель всё-таки никак не может. Подросток прибавляет ходу и скрывается в подворотне. Водитель возвращается к автомобилю, а того и след простыл. Ключи он оставил в замке зажигания. За углом подельники «вредителя», «старшие товарищи», поджидали, пока незадачливый автомобилист отбежит от машины на достаточное расстояние, чтобы сесть в авто и уехать. Выбирали исключительно тех, у кого в салоне не было пассажиров. Сурок подходил на роль убегающего зайца отменно. Ростом невелик, но быстрый и сильный. Говорят, изобретал способы угона главарь. Когда шайку накрыли, главаря никто не выдал. Боялись лютой расправы.

Салтыков помолчал, затем сообщил:

– Из Чехова переслали анализы крови Корнеевой и Миши. Группа крови совпадает с данными, взятыми в поликлинике по месту их прописки. От тел женщины и ребёнка практически ничего не осталось. Но мы должны быть уверены, что это они.

– Снова опознание? – внутри Курбатова всё похолодело.

– Скорее попытка опознать, – кивнул Салтыков. – Я понимаю, каково тебе, Макс, но… Ни у Корнеевой, ни у Миши не оказалось родственников. Во всяком случае, их место пребывания нам неизвестно…

– Обрати внимание… – начал Курбатов.

Но Салтыков его перебил и продолжил:

– Все покойники практически не имеют ни родных, ни близких.

– За исключением Павла Гомельского и Вики…

– Родственники которых по тем или иным причинам тоже умерли.

– Завещание. Кому Гомельский завещал после себя движимое и недвижимое имущество, – сказал Курбатов.

– Нужно выяснить, кто его поверенный?

– Я знаю, – отозвался Курбатов. – Нас познакомил лет десять тому назад Павел. Кудрявкин Владимир Михайлович. Я пользовался его услугами.

– Тоже оформлял завещание?!

– Нет, оформлял наследство, после смерти родителей.

– Свяжись с ним. Это ускорит и упростит процедуру.

Курбатов кивнул. Оба понимали, что близость Максима с семьёй Гомельских и знание их уклада жизни может очень помочь раскрытию преступления. Независимое положение Курбатова также шло на пользу их общему делу. На Максима не давило начальство, не требовало «динамики показателей». Он не дожидался санкций или указаний «сверху». В свою очередь, Салтыков имел грамотного спеца, на которого мог положиться и который мог действовать вне протокола.