Ларс Кеплер - Соглядатай

– Мадде, – позвал он и открыл дверь, – ты забыла…

Больше он ничего не успел – дверь захлопнулась у него перед носом и снова приотворилась. Мадлен пронзительно завопила и снова захлопнула дверь. Эрик вывалился в коридор, к стене, и еле успел поднести руку к носу, как полилась кровь.

Мадлен в комнате продолжала вопить, он услышал, как что-то летит на пол и разбивается.

Эрик зашел в ванную, поставил ежа, зажал нос, прислушался – девочка успокаивалась. Вскоре Джеки вышла в прихожую и постучала в дверь ванной.

– Как вы? Не возьму в толк, что…

– Передайте ей привет и скажите, что я сожалею, – перебил Эрик. – Забыл про табличку. Я только хотел отдать ей ежа.

– Она спрашивала про него.

– Он тут, на шкафчике. – Эрик открыл дверь. – Не хотел закапать его кровью.

– У вас идет кровь?

– Нет. Просто немного капает из носа.

Джеки забрала ежа и ушла к дочери, Эрик тем временем умылся. Когда Джеки снова вышла, он уже сидел за фортепиано.

– Простите! – Джеки всплеснула руками. – Не понимаю, что на нее нашло.

– Она замечательная.

– Это правда, – кивнула Джеки.

– Моему сыну восемнадцать, и он не знает, как включать посудомойку… Но теперь он живет с мамой, а у нее не забалуешь…

Оба помолчали. Джеки стояла посреди комнаты; она чувствовала запах Эрика – запах свежей рубашки и лосьона после бриться с теплыми древесными нотками. Лицо Джеки было серьезно; она завернулась в вязаную кофту, словно замерзла, и спросила:

– Хотите бокал вина?

Эрик и Джеки сидели друг напротив друга за кухонным столом; Джеки выставила на стол вино, бокалы и хлеб.

– Ты всегда носишь темные очки? – спросил Эрик.

– У меня чувствительность к свету. Я ничего не вижу, но от света мне страшно больно.

– Здесь почти совсем темно. Горит только лампочка за шторой.

– Хочешь, чтобы я сняла очки?

– Да, – признался Эрик.

Джеки отломила немного хлеба и стала медленно жевать, словно обдумывая просьбу.

– Ты всегда была слепой? – спросил Эрик.

– Я родилась с пигментным ретинитом, в самом раннем детстве видела сносно, но к пяти годам ослепла.

– Тебя совсем не лечили?

– Давали витамин А, но… – Джеки замолчала и сняла очки. Глаза у нее оказались небесно-голубые, как у дочери.

– У тебя красивые глаза, – тихо сказал Эрик.

Странно было не встречаться с ней взглядом, хотя они смотрели в упор друг на друга. Джеки улыбнулась и почти опустила веки.

– А слепые могут бояться темноты? – спросил Эрик.

– В темноте слепой – король, – сказала Джеки, словно цитируя кого-то. – Но страшно споткнуться, упасть, заблудиться…

– Понимаю.

– А сегодня днем я поняла, что кто-то смотрит на меня через окно спальни, – сказала она с коротким смешком.

– Правда?

– Ты знаешь, оконное стекло для слепых – странная вещь… окно – оно как стена, прохладная гладкая стена… Конечно, я знаю, что вы можете смотреть через окно, словно его не существует… Так что я научилась задергивать шторы, но в то же время не всегда знаешь…

– Вот я смотрю на тебя сейчас – разумеется, смотрю, но я хочу сказать: когда ты знаешь, что на тебя смотрят, – тебе это просто неприятно?

– Это… немного напрягает. – Джеки коротко улыбнулась.

– Вы с отцом Мадлен не живете вместе?

– Отец Мадде был… все неважно кончилось.

– А именно?

– У него были проблемы… Потом уже я узнала, что он обращался за психиатрической помощью, но ему отказали.

– Печально, – заметил Эрик.

– Особенно для нас…

Джеки покачала головой, отпила вина, стерла каплю с губы и поставила бокал на стол.

– Слепота бывает не только физическая, – сказала она. – Он был моим преподавателем в музыкальном училище, и я не понимала, что он болен, пока не забеременела. Он без конца твердил, что это не его ребенок, обзывал меня последними словами, хотел заставить сделать аборт, говорил, что представляет себе, как толкает меня под поезд метро…

– Надо было заявить на него.

– Да, но я не решилась.

– А дальше?

– Однажды я просто посадила Мадде в коляску и уехала к своей сестре в Упсалу.

– Уехала в Упсалу?

– Я радовалась, что худшее позади – и всё. Но для Мадде… Трудно понять, как отчаянно может скучать ребенок. В какие фантазии и мудреные мысли он погружается, чтобы объяснить себе, почему папа больше не приходит…

– Отсутствующие отцы…

– Когда Мадде было почти четыре, она однажды ответила на телефонный звонок, а в трубке оказался он… Мадде так обрадовалась, сказала, что он обещал прийти на ее день рождения, принести щенка…