Ларс Кеплер - Соглядатай

Йона увидел, что мужчина в камуфляжных штанах снова сидит на стуле возле комнаты для персонала, уставившись в телефон. В другом углу седоусый увел женщину за занавеску.

– Помнишь, ты говорил о «грязном проповеднике»? – спросил Эрик, присаживаясь на корточки перед Роки.

Роки с трудом разлепил глаза и покачал головой.

– А это был я? Я проповедник?

– Вряд ли. Думаю, ты имел в виду кого-то другого. Ты говорил о накрашенном мужчине со шрамами на венах.

Рядом с ними женщина перетягивала руку собственными трусами, туго закрутив их шариковой ручкой.

– Помнишь, ты говорил, что он убил женщину здесь, в «Зоне»?

– Нет, – ухмыльнулся Роки.

– Ее называли Тина, но на самом деле ее имя Наталья.

– Да… это он, это был проповедник, – промямлил Роки.

Женщина на диване нащупывала вену, искала, где быстрее всего наркотик проникнет в кровь, искала невредимое место на исполосованной шрамами руке.

– Мне надо знать… речь идет о настоящем проповеднике? О священнике?

Роки кивнул и закрыл глаза.

– Какой церкви? – допытывался Эрик.

Роки что-то прошептал. Эрик нагнулся, и его обдало затхлым запахом изо рта Роки.

– Проповедник ревнивый… совсем как Бог, – прошептал Роки.

Женщина воткнула иглу, и капля крови смешалась с желтой жидкостью прежде, чем жидкость пошла в вену. Нетерпеливыми пальцами женщина развязала жгут и застонала, когда кайф потек по телу. Эрик увидел, как она вытягивает ноги, напрягает щиколотки, а потом обмякает.

– Мы считаем, что проповедник убил не меньше пяти женщин, и нам нужно знать имя, приход или адрес.

– О чем ты вообще толкуешь? – еле выговорил Роки и снова закрыл глаза.

– Расскажи о проповеднике, – настаивал Эрик. – Мне нужно имя или…

– Заткнись уже, – сказала женщина и сползла к волосатой ляжке Роки.

– Поздоровайся с Йин, – промямлил Роки, нащупав ее голову.

Пока Эрик пытался вытянуть из Роки хоть какие-то воспоминания, Йона держал ухо востро. Толстяк в камуфляжных штанах, сидевший возле комнаты для персонала, поднялся со стула и, прищурившись, оглядел зал. Йона увидел, как он сует телефон в карман и куда-то идет, лавируя между диванами. Толстяк постоял возле мужчины, который лежал, закрыв глаза, на полу, с тлеющей сигаретой в зубах, и вернулся на свое место.

– Ты хочешь, чтобы я трепал языком, – проговорил Роки. – Но про чистилище я помню только вот что: я сидел в клетке для обезьян… и там были длинные спички с горящими головками.

– Бла-бла-бла, – вставила Йин и хрипло рассмеялась.

– Я орал и порывался уйти, хотел защититься миской… и бла-бла-бла, – улыбнулся он.

– Поверь, – уже жестче сказал Эрик, – я не хочу мешать тебе. Скажи только, как нам найти проповедника.

Роки как будто снова провалился в сон. Рот приоткрылся, на бороду потекли слюни.

Седоусый вернулся из другого зала. Занавески качнулись за ним, и в темноте сверкнуло что-то желтое, прежде чем лицо Моны Лизы обрело прежние черты.

– Пора уходить отсюда, – сказал Йона Эрику.

Йин попыталась натянуть трусы, но застряла в них пальцами ног. Женщина откинулась назад и затихла, закрыв глаза.

– Мои мозги – это мышь, – сообщил Роки. – Тебе придется…

– Бла-бла-бла, – сказала Йин.

– Назови мне имя, – настаивал Эрик.

– Тебе придется загипнотизировать меня еще раз…

– Можешь стоять на ногах? – спросил Эрик. – Я тебе помогу.

Йона увидел, что толстяк в камуфляжных штанах снова встал со стула, достал телефон и двинулся по направлению к ним.

Женщина в клепаном ошейнике встала в дверном проеме, отведя занавеску. Она как будто сомневалась, входить ей или нет.

Позади нее Йона увидел высокого мужчину в желтом клеенчатом плаще. Плаще, какие когда-то носили рыбаки.

Сначала Йона не понял, почему решил, что видит перед собой проповедника, но воспоминание вдруг вспыхнуло ослепительным светом.

– Эрик, – тихо сказал Йона. – Проповедник здесь, он стоит возле занавески, в желтом дождевике.

Женщина в клепаном ошейнике помахала кому-то и, пошатываясь, вошла. Бусины занавески качнулись назад, заколыхались перед желтой фигурой.

Йона вспомнил, как Филип Кронстедт описывал человека, следившего за Марией Карлссон.

Последнее, что он слышал тогда, прежде чем упасть без сознания, – слова о тощем человеке с камерой, одетого в желтый клеенчатый плащ, как у лофотенских рыбаков.

Йона сделал пару шагов, и тут мужчина в камуфляжных штанах, обогнув трехместный диван, остановил его: