Ларс Кеплер - Соглядатай

– Думаешь, он опасен? – спросил Адам.

Оба знали, что не должны ехать к подозреваемому без поддержки спезназовцев – если действительно вышли на след «грязного проповедника». На всякий случай Марго прихватила свой «Глок» и четыре запасных магазина к нему.

– У него приступы агрессии и проблемы с контролем над импульсами, – сказала Марго. – А у кого их нет?

Паси Юкала жил поблизости от церкви Пробуждения Ертуны.

Марго свернула на узкий проселок, бежавший через жидкий лес, и снова увидела море. На обочине было припарковано с пятнадцать автомобилей, но Марго доехала до самого забора и остановилась там.

– Нам не обязательно идти к нему сейчас, – заметил Адам.

– Я только одним глазком, – пообещала Марго и проверила оружие, после чего сунула пистолет обратно в кобуру и тяжело вылезла из машины.

Они остановились перед красным домиком с белым крестом, выложенным по торцу диодными лампочками. Казалось, будто свет просачивается изнутри, сквозь тонкие щели в стенах. Позади домика тянулся до самого моря склон, заросший травой.

Окна были занавешены.

Сквозь стены доносился чей-то сильный голос.

Мужчина что-то прокричал, и Марго вдруг накрыло ноюще-неприятное чувство.

Она пошла вперед, чувствуя, как натирает кобура. При выросшем животе кобура оказалась высоковато.

Марго с Адамом прошли мимо бочки с водой, чертополоха метровой высоты и заржавевшей газонокосилки. В тенистой траве у дороги ползали большие слизняки.

– Может, подождем здесь, пока они не закончат? – предложил Адам.

– Я войду, – твердо сказала Марго.

Они открыли дверь и вошли, но теперь внутри повисла тишина, словно их прихода ждали.

На стене висели большие фотографии – летняя встреча на берегу моря и совместная поездка в Алабаму. Стопка заполненных документов о сборе пожертвований на новую церковь Пробуждения Ертуны лежала на столе возле гнутой коробки с деньгами и двадцатью экземплярами пятидесятнического сборника псалмов.

Адам заколебался, но Марго махнула ему рукой – иди сюда. Это просто церковь, подумала она, но все же, если вдруг начнется перестрелка, пусть он будет рядом и в нужной позиции.

Обхватив рукой живот, Марго прошла в следующую дверь.

Теперь до нее донеслись бубнящие голоса.

Она оказалась в белой церковной зале. Столбы упираются в потолочные балки, все сияюще-белое.

Белые стулья выстроились рядами на белом полу, чуть дальше – возвышение.

На стульях сидели человек двадцать. Взгляды прикованы к проповеднику.

Марго поняла, что перед ними не кто иной, как Паси Юкала.

На нем было кроваво-красное облачение, манжеты расстегнуты и находят на запястья, волосы с одного бока взъерошены, лицо в поту. Рядом опрокинутый стул. Маленький хор молчал, певчие глядели на Паси во все глаза. Проповедник поднял утомленное лицо и оглядел свою паству.

– Я был глиной под Его ногами, соринкой в Его глазу, грязью под Его ногтями, – произнес он. – Я грешил и грешил сознательно… Вы знаете, что я делал с собой и с другими, вы знаете, что я говорил своим собственным родителям, своим матери и отцу.

Прихожане заохали и беспокойно заерзали на стульях.

– Недуг греха бушевал во мне…

– Паси, – простонала какая-то женщина, глядя на него мокрыми от слез глазами.

Прихожане глухо загудели.

– Вы знаете, что я напал на человека и ударил его камнем, – продолжал Паси с возрастающей экспрессией. – Вы знаете, что я сделал с Эммой… а когда она простила меня, я бросил ее и Микко; вы знаете, как я пил спиртное, пока не угодил в Южную больницу…

Прихожане взволнованно шевелились, стулья скрежетали по полу, опрокидывались, какой-то мужчина опустился на колени.

Дышать стало труднее, Паси охрип за время службы, которая, кажется, приближалась к кульминации. Марго попятилась к двери и увидела двух женщин – схватившись за руки, они заговорили на неизвестном Марго языке, непонятные слова повторялись, речь текла все быстрее и быстрее.

– Но я передал свою жизнь в руки Господа и принял святое крещение, – продолжал Паси. – Теперь я – капля крови, что катится по щеке Иисуса, я капля крови…

Прихожане завопили, зааплодировали.

Маленький хор в полную силу грянул: «Ныне спали кандалы, я свободен, я свободен, прощены мои грехи, я прощен, я свободен, аллилуйя, аллилуйя, Иисус умер за меня! Аллилуйя, аллилуйя! Я свободен, я свободен…»

Прихожане затянули вместе с хором, хлопая в такт. Паси Юкала стоял, закрыв глаза, по его лицу струился пот.