Эрик попросил Нелли поехать к Ирине вместе с ними. То, что психолог – женщина, может оказаться очень кстати, когда Ирина узнает, что ее сестра стала жертвой секс-торговцев и что ее убили.
На Ирине, как и на остальных, были сетка для волос и белый халат. Она стояла перед вереницей огромных кастрюль, закрепленных на оси. Она сосредоточенно посмотрела на дисплей, ввела команду, потянула рычаг, и кастрюля опрокинулась.
– Ирина? – спросил Йона.
Женщина подняла глаза и вопросительно посмотрела на трех незнакомцев. Щеки у нее раскраснелись, на лбу проступил пот от поднимавшегося над кипятком пара, прядь волос выбилась из сетки и прилипла к виску.
– Вы говорите по-шведски?
– Да, – ответила Ирина, не отвлекаясь от работы.
– Мы из полиции. Государственная уголовная полиция.
– У меня есть вид на жительство, – выпалила она. – Все в шкафчике, паспорт и прочие бумаги.
– Мы можем отойти куда-нибудь и поговорить?
– Сначала мне надо спроситься у шефа.
– Мы уже говорили с ним, – уверил Йона.
Ирина что-то сказала женщинам, те улыбнулись ей в ответ. Сунув сетку в карман, она повела их через наполненное грохотом помещение, мимо шеренги больших тележек для перевозки еды; наконец они оказались в тесной комнате для персонала. В раковине сгрудились немытые кружки; вокруг стола, на котором красовалась большая глубокая тарелка с яблоками, стояло шесть стульев.
– Я думала, меня увольняют, – сказала Ирина и нервно улыбнулась.
– Мы можем присесть здесь? – спросил Йона.
Ирина кивнул и села на стул. Лицо у нее было круглое и миловидное, как у четырнадцатилетнего подростка. Йона посмотрел на ее узкие плечи под белым халатом и подумал о миниатюрном скелете ее сестры в могиле.
Став проституткой, Наталья назвалась Тиной; потом ее убили и закопали как падаль – потому что она была одинокой, не имела документов и некому было ей помочь. В Швеции из нее выжали все соки, а потом сочли, что она даже не стоит расходов на установление личности.
Ничто в полицейской работе не сравнится по тяжести с необходимостью во время расследования сообщать людям о смерти их родных.
Ничто не поможет привыкнуть к тому, как боль наполняет глаза, как бледнеют щеки. Попытки улыбаться и шутить сходят на нет. Самыми упорными оказываются попытки действовать рационально, задавать важные вопросы.
Ирина дрожащей рукой смахнула мусор со стола. На ее лице читались надежда и страх.
– У нас очень печальный повод для визита, – начал Йона. – Вашей сестры, Натальи, больше нет в живых, недавно мы обнаружили ее останки.
– Сейчас? – тускло спросила Ирина.
– Она умерла девять лет назад.
– Я не понимаю…
– Но нашли ее только сейчас.
– В Швеции? Я искала, я, правда, не понимаю.
– Наталью похоронили, но в то время не смогли установить личность, вот почему мы узнали о ее смерти только сейчас.
Маленькие руки покатали крошки на столе и легли на колени.
– Что произошло? – спросила Ирина; ее глаза оставались распахнутыми и пустыми.
– Мы еще не все знаем, – признался Эрик.
– У нее всегда сердце было… она не хотела пугать нас, но иногда оно просто переставало биться, внутри наступала вечность…
Подбородок у Ирины задрожал, она прижала руку к губам, потупила глаза и тяжело сглотнула.
– У вас есть с кем поговорить после работы? – спросила Нелли.
– Что?
Ирина быстро вытерла слезы со щек, снова сглотнула и подняла глаза.
– Ладно, – словно опомнившись, сказала она. – Что я должна сделать? Я должна за что-то заплатить?
– Нет, но нам надо задать несколько вопросов, – сказал Йона. – Сможете ответить?
Она кивнула и снова потрогала крошки на столе. Из большой кухни доносился металлический лязг, кто-то подергал дверь.
– Вы как-то связывались с сестрой, пока она жила в Швеции?
Ирина покачала головой, рот чуть искривился, она подняла взгляд.
– Одна только я знала, что она собирается в Стокгольм, но я обещала никому не рассказывать – маленькая была, не понимала… Она строго наказала мне молчать, говорила, что хочет удивить маму первой зарплатой… Никакой зарплаты не вышло, но я однажды говорила с ней по телефону. Она сказала только, что все образуется… – Ирина замолчала и погрузилась в мысли.
– Она говорила, где живет?
– У нас нет братьев, – продолжила Ирина. – Папа умер, когда мы были маленькими, я его не помню, а Наталья помнила… и, когда она уехала, мы с мамой остались одни… Мама так по ней тосковала, плакала, беспокоилась за ее сердце, чуяла беду. Я думала, что, стоит мне найти сестру и привезти ее домой, все станет хорошо… Но мама не хотела отпускать меня, она зачахла бы в одиночестве.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу