Елена Шапран - Узнать в толпе

А Жогов уже мысленно примерил на себя погоны подполковника. Он закурил и стал обдумывать, как бы получше идею Муромцева выдать за свою, чтобы в докладе полковника начальству было понятно, что это идея принадлежит капитану Жогову.

Тут вокруг все загудело и затряслось. Жогов повернулся и увидел, как с северного склона прямо на их лагерь летят камни. Буквально за несколько секунд этот камнепад накрыл палатку, в которой находились полковник со своим сотрудником. Жогов только и успел вынуть папиросу изо рта, как огромный валун свалил его с ног и прокатился по грудной клетке, с хрустом проломив ее. Владимир работал с рацией, поэтому не слышал гула, но, увидев раздавленного Жогова, сорвал наушники и отскочил в сторону. Камни летели в разные стороны, слегка задели палатку, где жили Владимир и Жогов, но на палатку Ривкина не упал ни один камень.

– Я так и знал! – закричал Ривкин, выглядывая из палатки. – Ладно лагерь разбили в неположенном месте! Но можно же было посоветоваться, как правильно поставить палатку, чтобы учесть плоскости разрывов!

Ривкин схватился за сердце. Владимир подбежал к нему.

– Мосеич! Ты чего!? Моисеич!! Не умирай!! – закричал Владимир.

Зиновий обмяк у него на руках и затих. Владимир стоял на коленях возле Ривкина и плакал навзрыд под непрекращающийся гул. Камни летели с бешенной скоростью, но палатка Ривкина стояла между разломом на безопасном островке, и камни пролетали мимо.

Где-то через час стало тихо. Владимир осмотрелся и неожиданно у него мелькнула дерзкая мысль. Ведь через два дня будет самолет, который должен забрать полковника, Жогова и Ривкина, и почему бы не…

– Извини, Моисеич! – сказал он. – Но тебе уже все равно, а я жить хочу!

Он снял с Ривкина одежду и с трудом натянул на него свой комбинезон. Перетащил тело к радиопередатчику, повесил на шею наушники и руки пристроил к ключам. Затем в палатке переоделся в его костюм. Они с Ривкиным были одного роста, так что костюм пришелся впору. Затем стал рассматривать документы. Письмо, подписанное руководителем геофизического института Отто Шмидтом, лежало сверху. Это была рекомендация для ректората Калужского университета принять в свои ряды Ривкина Зиновия Моисеевича на должность преподавателя физики. Далее Владимир обнаружил мандат, предъявитель которого являлся научным сотрудником Западно-Сибирского отделения Академии наук СССР. И в самом низу лежал паспорт. Паспорт был без фотографии, и срок действия у него заканчивался в октябре 1947 года. Владимир сложил все вещи Зиновия в чемодан, документы сложил в большой кожаный портфель. В портфеле лежала потертая папка с завязками. Владимир открыл ее и увидел толстую пачку пожелтевших листов с машинописным текстом, сшитых суровой ниткой. «Космические легенды Востока») – прочитал он и удивился. Ривкин предстал в совершенно новом свете, и, чтобы соответствовать ему, нужно будет все это изучить.

– Стоп! – вдруг сказал он. – А в чем же секрет серого одеяла?

Он залез в свою палатку и внимательно осмотрел серый рулон. Одеяло, как одеяло, не очень новое, но на ощупь очень плотное. Владимир расстегнул багажные ремешки и развернул его.

Внутри одеяла было несколько пачек денег! Теперь стало понятно, каким образом Жогов собирался ликвидировать заключенного Муромцева. Он бы заставил его развернуть одеяло, чтобы потом обвинить в краже! Украл государственное имущество – получи пулю в лоб!

Владимир отнес одеяло в палатку к Ривкину и пересчитал деньги. Тридцать тысяч рублей! Это три года можно не работать и не бедствовать! Владимир решил не думать о том, где эти деньги взял Жогов. Теперь оставалось ждать самолет. Главное, чтобы те, которые должны были забрать полковника, Жогова и Ривкина, не знали, как выглядит настоящий Ривкин.

Тут снова начался гул. Владимир выглянул из палатки и увидел, как летящие с северного склона валуны засыпали тело Ривкина, и из-под груды камней остались видны только ноги в синем комбинезоне…

– Вот так я стал Ривкиным Зиновием Моисеевичем! – закончил свой рассказ Зиновий-Владимир. – Теперь можете представить, как я испугался, когда вы сказали, что я не похож на еврея! Из Семипалатинска я уехал без проблем – казахам все равно, еврей я или русский. Главное – советский. А тут первый человек, с которым я заговорил, сразу меня расшифровал!

У Эммы просто не было слов. Она сидела и молча разглядывала Владимира-Зиновия – он ей нравился все больше и больше.