Елена Шапран - Узнать в толпе

Владимир проснулся от предрассветного холода. Каждый раз ему хотелось согреться под одеялом и еще сладко поспать хотя бы с полчаса. Серый шерстяной рулон опять лежал рядом. Владимиру казалось, что Жогов специально подсовывал ему одеяло, чтобы поймать на «горячем». Самого же Жогова, как всегда, в это время в палатке не было. Владимир не стал поддаваться искушению и вылез из палатки. Ривкин делал зарядку, а Жогов в теплом костюме задумчиво смотрел в сторону северного склона. Владимир присоединился к Ривкину, чтобы согреться.

– Доброе утро! – сказал Ривкин. Изо рта у него шел пар. – Алексей и его тёзка уже ушли составлять карту, так что у нас нет компании!

– Жаль, – огорчился Владимир. – Зарядка будет не такой веселой!

Владимир начал делать интенсивные упражнения и минут через десять уже согрелся. Ривкин еще в первый день посоветовал ему таким образом бороться со сном и холодом.

– Лучше днем потом передремать, когда тепло будет! – сказал он Владимиру. – А уговаривать свой организм поспать и согреться не пытайтесь. Вы потом себя будете плохо чувствовать.

Обычно после пробежки у Владимира поднималось настроение, но сегодня от нехороших предчувствий у него разболелась голова. Жогов был дежурным по лагерю. Удивительно, но все члены группы выполняли обязанности дежурных беспрекословно. Даже полковник разводил костер, варил кашу и готовил чай. Правда, ему всегда помогал Жогов, но это было лишь его личной инициативой. Владимира от дежурств отстранили. Только иногда либо Жогов, либо Ривкин просили его помочь. Все остальное время он проводил возле радиопередатчика.

Сегодня в эфире почему-то было тихо. Он об этом сказал Жогову, когда тот принес ему миску с кашей и чай.

– Странно, – сказал Жогов и пошел к полковнику что-то обсуждать.

Владимир уже хотел было снять наушники, чтобы поесть, как вдруг услышал язык навахо. Американцы сообщали, что один из «советских» убил другого и засыпал камнями. Владимир так сильно изменился в лице, что к нему подскочил Ривкин.

– Вашего Алексея убил другой Алексей! – шепотом ответил он на немой вопрос Ривкина. – И засыпал камнями.

Ривкин с ненавистью посмотрел в сторону палатки, где сидели полковник с Жоговым с быстро скрылся в своей.

«Интересно, каким способом меня убьют?» – подумал Владимир и снова стал прислушиваться к сообщениям. Американцы собрались уходить и обсуждали маршрут.

Через некоторое время вернулся Алексей НКВ-Дешник и тут же подошел к Жогову и полковнику.

«Докладывает о выполненном задании. Убийца!» – со злостью подумал Владимир и снова прислушался – американцы приняли решение уходить в Китай в Урумчи и ждали проводника из Тибета.

Полковник и Алексей скрылись в палатке, а Жогов подошел к Владимиру.

– Что-то новое услышал? – спросил он, лихо закусил папиросу и прикурил.

Владимир кивнул.

– Дайте мне карту, – попросил он.

Жогов, не вынимая папиросу изо рта, достал из планшетки карту. Владимир развернул ее.

– Нет. Не эту! – сказал он. – Надо ту, которую Ривкин составлял! Я сейчас!

Владимир вскочил и побежал к Ривкину в палатку. Жогов удивленно посмотрел ему вслед. Такое поведение было «не положено». Жогов должен был сам взять у Ривкина карту. «Ладно, пусть побегает, – подумал он, – недолго осталось».

– Зиновий, можно вашу карту? – сказал Владимир, открывая полог палатки. – Ту, которую Алексей составлял!

Ривкин сидел и собирал вещи.

– Вот зачем мне этих дров? – тихо сказал он. – У меня на руках письмо, подписанное самим Отто Юльевичем Шмидтом. Я должен уже быть в Калуге в университете! Нет же, согласился напоследок помочь карту составить! Возьмите.

Владимир взял карту и побежал обратно к Жогову.

– Вот смотрите! – развернул он карту. – Вчера американцы были вот здесь. А сейчас они подошли вот сюда. Это совсем рядом с нашим лагерем!

– Плохо, – тихо сказал Жогов.

– Это может быть нам полезным! – сказал Владимир. – Они собираются уходить в Урумчи. Но им можно помешать!

– Как? – удивился Жогов.

– Смотрите какая местность! Без проводника здесь не обойтись. А пока они ищут проводника, мы можем им помешать! – воодушевленно продолжал Владимир, а сам думал о том, что с помощью этой идеи он лишь на несколько дней продлит себе жизнь.