Пит Трон - Вышедший из строя. Серия «Конец пути». Книга ІІ

– И что ты хочешь, Пит?

– Можете назвать его имя?

– Нет, не могу, Пит. Помни, что ты здесь под защитным надзором.

– Хорошо, но, если это он, мне придётся сделать кое-что, иначе у меня здесь будут проблемы.

– Слушай, пока просто не теряй самообладания. Я сообщу обо всём Торресу.

В пять часов вечера Торрес открыл камеры и прокричал:

– Время обеда. Собирайтесь, пора есть.

Я наблюдал за новеньким. Он вышел из камеры и начал спускаться по лестнице на первый этаж. Я его хорошо видел и начал было сжимать правый кулак, готовясь нанести удар в любую секунду. Но, к моему облегчению, парень только походил на Иларио, это был не он. Слава Тебе, Господи, за малые чудеса Твои! Новенький был мелким преступником, совершившим кражу со взломом. И, к моему удивлению, неплохим парнем. Чёрт, сколько бы было проблем, если бы это действительно оказался Сезар Иларио.

Перейти из полицейского в заключённого было для меня чрезвычайно мучительно. Морально – полнейший надлом. Физически я был в порядке. Самым сложным было сохранять разум чистым, а сердце и душу – сильными. Помню, как первые пару месяцев лежал на стальной койке. Сперва глядел в потолок, а затем переводил взгляд на дверь, на дверную ручку. Я представлял, как оборачиваю простыню вокруг шеи, завязывая узел потуже, чтобы как можно сильнее перекрыть кровоток к мозгу, затем привязываю другой конец простыни к дверной ручке и медленно соскальзываю на пол, чтобы повеситься. Несколько месяцев я хотел положить конец боли и позору, которые навлёк на семью. Каждую ночь я думал об этом, но всегда переключался на мысли об отце. Когда мне было одиннадцать месяцев, он покончил с собой. Мама решила, что защитит моего брата, сестру и меня от ужасной правды о нашем отце. Насколько понимаю, вся моя семья поклялась хранить обстоятельства его смерти в секрете, и всё ради того, чтобы защитить нас.

По матери я родом из сицилийских семей Вольпе и Валенте. По отцу наш род представляли врачи Трон и Дондеро. Сначала в Америку приехал мой дедушка, он был очень предан своему врачебному ремеслу. Даже в свои восемьдесят он всё ещё принимал пациентов в своём доме в Бронксе. Улицу, на которой он жил, позже назвали в его честь – «дорога Трона». Затем врачом стал мой дядя, брат отца. Наконец, отец тоже стал врачом, ортопедом. Во время учёбы в медицинской школе у него образовались камни в желчном пузыре, но он отказался их удалять. Дело было в конце последнего года его обучения, и он решил сперва его окончить и начал принимать обезболивающее.

В конце года ему присудили звание салютатора 9 9 Академическое звание, которое присваивается выпускнику, занявшему в классе второе место по определённой дисциплине. – Прим. пер. . За такое достижение ему пришлось заплатить высокую цену. Он, пристрастившись к обезболивающему, стал функционально здоровым наркоманом. Он так и не лёг в больницу, чтобы удалить камни из желчного пузыря. Это было очень глупо с его стороны, потому что мой дед мог бы легко провести такую операцию. Отец решил продолжать пить обезболивающее, тем самым превратив мою жизнь в ад.

Я всем сердцем сочувствую матери, брату и сестре за муки, на которые отец их обрёк. Брат подробно рассказывал, как отец полностью отключался, сидя за кухонным столом. Мать, святая душа, пытаясь оправдать мужа в глазах моего брата, говорила: «Папа просто устал от работы». Однажды отец взял брата с собой в Бронкс, навестить наших бабушку и дедушку. Они переночевали, и на следующий день мой дядя Дикки, который был ростом под метр девяносто и весил почти сто десять килограммов, попытался отобрать у отца ключи от машины:

– Ронни, подожди немного, пока спиртное не выветрится. Я не хочу, чтобы ты пьяным вёл машину с моим племянником внутри.

Отец тогда не мог получить таблетки, и вместо них решил пить спиртное, пока не доберётся до следующей порции наркоты. Он пихнул моего дядю так, что тот упал.

– Дай мне чёртовы ключи, Дикки.

По пути к нашему дому на Лонг-Айленде он ехал по мосту Трогс-Нек-Бридж. Мой брат, которому тогда было около шести или семи лет, рассказывал:

– Пит, я помню, как сидел на заднем сиденье, глядя в окно, и видел искры, летящие с колпаков. Папа всё время вгонял машину в стену.

Отцу было плевать, что он подверг жизнь его собственного сына опасности. У брата есть одно воспоминание, которое не даёт ему покоя до сих пор. Отец настолько трясся от демерола, что даже не мог вводить его себе в руку. Тогда он показал брату, как нужно пользоваться шприцом.