Пит Трон - Вышедший из строя. Серия «Конец пути». Книга ІІ

Чтобы выйти из здания, мне пришлось дождаться дилерской пересменки на улице. Убраться с крыши оказалось намного труднее. Я спустился по лестнице как можно тише. Зловоние мочи било в ноздри. Господи, как жильцы терпят такое безобразие? Вернувшись к «Джавелину» и некоторое время посидев в машине, я понял как: из-за дикого страха. Бригады на Четырёх углах запугали местных до чёртиков.

Сезар стал для меня навязчивой идеей. В расследовании я начал применять разные тактики наблюдения. Я сидел на крышах и в патрульной машине, с биноклем его высматривая. Несколько недель Сезара нигде не было видно. Затем, в смену «4—12», мы с напарником шли по Второй авеню, когда заметили Сезара выходящим из «цыганского» такси 7 7 Так называются нелегальные такси в Нью-Йорке. – Прим. пер. . Он торопился прямиком к одному из зданий на Второй авеню. Я знал, что, чёрт возьми, не смогу объяснить начальству, почему выбил дверь без ордера, да к тому же вне жилого комплекса. Сезар Иларио был на ранг ниже своего босса Гонзо, которого в том же году мне удалось арестовать 8 8 См. в первой книге «Конец пути». – Прим. пер. , да ещё и хитрым ублюдком. Пришлось набраться терпения, чтобы по всем правилам схватить его за задницу. Следующие несколько дней я наблюдал, как главарь банды «красных колпачков» перевозил узлы с товаром и сбрасывал наркотики команде.

Я продолжал давить на информатора, чтобы получить как можно больше сведений. Обычно я получал такой ответ:

– Бэтмен, если они даже только подумают, что я стучу на них, то, считай, я уже покойник. Когда они прикончат меня, то обязательно убьют моих брата и мать.

– Хорошо, приятель. Просто помни: я знаю, что у тебя сейчас как минимум двести ампул. А это уже уголовное преступление второй степени. То есть ты трёхкратный неудачник, которому придётся сидеть всю жизнь в тюрьме. Поэтому выкладывай всё об остальных бандах, иначе, клянусь Богом, я помогу правосудию взять тебя за задницу. Ты всё понял?

– Да, Бэтмен. Всё хорошо, я тебя понял.

Иларио всё ускользал. Но как-то в смену «4—12» я заметил его на углу Сто шестнадцатой улицы и Лексингтон-авеню с коричневым бумажным пакетом. Я крикнул Хондо, который вёл машину:

– А вот и Сезар! Поехали, брат, пока он с уликами на руках.

Сезар ехал на велосипеде, и я надеялся, что это станет его последней поездкой.

– Приблизься как можно ближе к ублюдку, чтобы я ударил его дверцей, пока он едет, – сказал я Хондо.

Иларио ехал довольно быстро и обогнал нас на полквартала.

– Хондо, давай! Жми педаль до пола, брат.

Мы подъехали к дилеру. Он заметил нас и стал позванивать в свой звоночек, изображая невинность. Я опустил окно и сказал:

– Отличный велик, приятель.

– Спасибо, Бэтмен. Хорошего дня, – ответил он и отъехал, чтобы попытаться прорваться между двумя припаркованными автомобилями. Хондо ехал прямо за ним. Я открыл дверь и врезал ею в заднее колесо велосипеда. Дилер въехал в припаркованную машину. Сезар и ампулы с крэком оказались на земле.

Когда я подошёл к нему, он сунул правую руку в карман пальто, нащупывая там, я знал, либо нож-бабочку, либо автоматический пистолет двадцать пятого калибра.

– Я бы не стал, сынок: пущу пулю между глаз.

Он знал, что я не блефую. Он просто вскинул руки и сказал:

– Всё, Бэтмен, ты меня поймал.

Я надел на него наручники и обыскал. Изъял автоматический пистолет двадцать пятого калибра и восемьсот полных ампул с красными колпачками.

Арестовал я его за несколько лет до моего заключения. Сезар отказался идти в суд. Его приговорили к пяти годам заключения. Этот арест был у него вторым за тяжкое преступление.

Я лежал на койке, обдумывая план на случай, если видел действительно Сезара. Мне ничего не оставалось, кроме как атаковать его на обеде. Моё сердце колотилось, и я очень нервничал из-за перспективы получить удар заточкой или шрам на всё лицо. Осуждённым на длительное заключение нечего терять, они бы без проблем сделали и то, и другое. Их репутация в тюремном мире только возрастёт, окажись я со шрамом. Кроме того, это бы послужило мне предупреждением и показало, кто главный в тюрьме. На свободе мне давали преимущество жетон и табельное оружие, а ещё членство в крупнейшей «банде» Нью-Йорка из двадцати восьми тысяч мужчин и женщин в полицейской форме.

Меня выпустили из камеры, чтобы я помог подготовить столы к обеду. Я подошёл к стеклянной будке и сказал офицеру Галлену:

– Сэр, вполне возможно, что новый заключённый – парень, которого я арестовал пару лет назад.