Ольга Кобцева - Под гнётом короны. Том 1. Короли и люди

– Мираби, мы ведь хорошо тебя приняли, когда ты сбежала из Дакхаара?

«Не сказала бы, чтобы очень».

– Да, – нехотя согласилась она.

Вояка улыбнулся, повернулся к Лютеру и посмотрел на него особенным взглядом, смысл которого был понятен только им двоим. Мираби тоже взглянула на Лютера, ища у него ответ – чего от неё хочет Нэйт?

– И мы, как и обещали, защищали тебя от Покровителей? – продолжил вояка.

– Ну да.

– И мы всегда с тобой хорошо обращались, не правда ли?

– Ну-у, да.

– Никогда не давали тебя в обиду?

Мираби кивнула.

– И никому не раскрыли твою тайну? Всегда держали в секрете твои… особенные способности, верно?

– Верно.

Вояка задавал правильные вопросы, на которые девушка по-другому ответить не могла. Удовлетворённый ответами, он снова повернулся к Лютеру, словно желал ему что-то доказать. Лютер глядел на него исподлобья.

– Получается, ты должна быть нам за всё благодарна, верно? – улыбнулся вояка. – И ты поможешь исполнить наш план? – покачивая головой в такт словам и добродушно обнажая зубы, произнёс он.

– Нет, не поможет, – вмешался Лютер.

– Не лезь! – вояка раздражённо посмотрел на Лютера, потом снова повернулся к девушке. – Так ты поможешь?

Мираби растерянно переводила взгляд с натянутой улыбки Нэйта на взволнованное лицо друга. С разных концов стола на неё выжидающе смотрели остальные повстанцы, которым ответ «нет» не подходил. Напряжённость царила в полутёмном зале, тишина стояла такая, что было слышно дыхание каждого, и лишь пламя свечи весело прыгало, подбадриваемое сквозняком.

Лютер встал и за локоть подвёл девушку ближе к свету.

– Посмотри, Нэйт, ей нельзя!

Свет коснулся Мираби: её лица, косынки, длинных волос цвета бледной розы. Эти волосы вызывали изумление, восхищение и проблемы. Эти волосы выдавали в ней ведьму, и из-за них проклятые Покровители забрали её к себе на воспитание и обучение, а в обмен хотели лишь использовать её «особенные способности» в целях, которые девушку не устраивали. Из-за них она сбежала с Лютером и оказалась здесь, с повстанцами.

– Если что-то пойдёт не так, любой дурак, который увидит её среди нас, легко её опознает. Вы вообще понимаете, как её волосы могут привлечь внимание? – возмущённо разъяснял Лютер. – Нельзя ей!

На вояку его вдохновенная речь не подействовала. Нэйт с непроницаемым видом выслушал протест Лютера, но лицо его слегка побагровело.

– Всё сказал? – грубо спросил вояка.

– Да.

– А теперь слушай меня. Тебя никто ни о чём не спрашивает. Не твоё дело, будет девчонка помогать нам или нет. Это выбор Мираби. – Он повернулся к ней. – Решай, девочка, решай.

Мираби совершенно не хотелось ничего решать. Она устало посмотрела на Нэйта, тот прищурился, ожидая ответ. Она понимала, что отказ не предусмотрен. Отказ означал бы, что повстанцы перестанут её поддерживать, и придётся искать новую защиту от Покровителей, а как это сделать, она не представляла. И она кивнула:

– Я помогу.

– Улыбайся, старый король должен видеть, что мы ему рады, – наставительно прошептал Димир, хлопнув Ника по спине, и встал рядом с ним.

Никос улыбнулся. Вышло не очень естественно, рот ассиметрично исказился в попытке продемонстрировать гостеприимство, лицо казалось глуповатым и потерянным. Но приказ старшего брата, тем более короля, есть приказ, обязательный для исполнения, и принц продолжал выдавливать из себя фальшивые лучи радости. Димир же, наоборот, разве что не светился от переполняющих эмоций.

Всё это казалось очень глупым и странным. Когда Онтфорк пал под напором калледионского правителя, Димир рвал и метал. Он проклинал старого короля, злился, кричал, ходил из стороны в сторону, закрывался в кабинете в попытках пережить свою ярость. Он прекрасно понимал, что его собственное королевство, его Эфлея, окажется следующей волной на пути следования калледионского корабля. Но ругать стоило не старого короля, а себя самого: если бы Димир своевременно помог Онтфорку, то он бы теперь не рисковал стать королём без королевства. Королём, который правил всего пару месяцев.

Сейчас же, несмотря на недавнюю бурю, Димир выглядел спокойным. Если молодой король и притворялся, то у него это получалось гораздо правдоподобнее, чем у Ника.

– А молодец всё-таки Маргарет. Вовремя она решилась. Вовремя, – вполголоса проговорил Димир, одобрительно кивая головой, хотя сестры рядом не было и услышать похвалу она не могла. – Расправь плечи, не сутулься, – напомнил он брату.