Ольга Кобцева - Под гнётом короны. Том 1. Короли и люди

– А что он хоть за человек, жених моей сестры?

– Да… – неопределённо ответил Фергюс. Уголки губ потянулись полумесяцем вниз. – Не будем об этом.

Глыба Монт-д’Этальской стены быстро росла перед принцем и лордом Кединбергом, заслоняя небо. Каменная дорога расширялась. По ней плясал дождь вперемешку со снегом, и на края стекали бледно-грязные лужи. Мимо проносились экипажи, из-под колёс летели брызги, и ржали лошади. Грязь хлюпала под ногами принца. Остаток пути он и лорд Кединберг прошли спешно и молча, кутаясь в одежду. Лишь у самого входа в замок, когда широкая арка укрыла их от непогоды, Фергюс стянул капюшон и, не смотря на принца, сказал:

– Привыкай, друг мой. Теперь это королевство – твоя жизнь.

* * *

Король растёкся в кресле, рот его приоткрылся, а взгляд опустел. На светлом одеянии багровели засохшие пятна: одно под горлом, другое в районе груди. Тело уже начало издавать неприятный запах. Фергюс зажмурился, потом открыл глаза, и воспоминание потухло.

Дождь всё молотил по Монт-д’Этальской площади. Старик проводил принца и, спрятавшись под объёмный капюшон, поспешил в место, где воспоминания разгорались с новой силой.

Инквизиция встретила его непроглядной тьмой. Лишь у самого входа, спрятанного за железной дверью, под потолком одиноко зияли две оконные дыры. Старик зажёг лампу и прошёл внутрь. Слабый звук шуршаний и попискиваний господствовал в сырых коридорах. Фергюс владел этим местом. Здесь, в подземельях, он из королевского советника превращался в мрачного инквизитора. Его оружием становилось уже не влияние, не титул, не близость к королю, – а страх, который старик внушал несчастным арестантам.

Свет, источаемый масляной лампой Фергюса, коснулся невзрачной двери, которая по цвету и фактуре сливалась с серостью подвальных стен. Только ржавая каёмка и чёрно углубление замочной скважины выдавали её существование. Какая инквизиция может обойтись без секретных проходов? Инквизитор достал ключ. Послышался щелчок затвора, и затхлый запах набросился на Фергюса. Под тусклым светом лампы виднелись развалины. А где-то в другом конце Монт-д’Эталя прятался такой же проход, через который в замок проник убийца – человек, который лишил жизни отца Ника, короля Грегора.

Инквизитор запер тайную дверь и прошёл дальше по подземельям. Накануне он собрал всех, кто знал или мог знать о тайных лабиринтах, и рассадил по допросным комнатам. Руки и ноги арестантов сдавили цепи, а на столах лежали заострённые инструменты, призванные разговорить несчастных. Фергюс взял в руки такой инструмент и повертел им перед носом первого подозреваемого.

– Значит, ты знал о тайных подвалах? – хмыкнул старик, и допрос начался.

– Онтфорк пал! – раздалось с порога.

Ветер ворвался в открытую дверь. Пламя свечи дрогнуло, тени заплясали по стенам. На пол повалили снежинки. В этом году зима в Эфлее выдалась бурной, улицы превратились в белоснежные холмы и узкие протоптанные дорожки между ними, больше напоминающие траншеи. Среди небольших строений возвышалось здание таверны, такое же белое и ледяное, как и вся улица. Там на единственном занятом столе горела свеча, и Мираби, юная служанка, весь вечер ухаживала за гостями.

– Холодно, закрой дверь! – шикнула она на нового посетителя.

Тот хмыкнул, но приказ девушки выполнил. Он стряхнул с одежды снег и широким шагом направился к столу. Приятели буркнули какие-то приветствия, и мужчина занял место по правую руку от главаря, Нэйта-вояки. Мираби вынесла бутылку и поднос, заставленный стаканами.

– А где Лютер? – с беспокойством спросила она. – Вы разве не вместе должны были прийти?

– Тебя только он и интересует, – усмехнулся мужчина. – Придёт сейчас, не волнуйся. Так вот, о чём это я. Онтфорк пал! – снова торжественно провозгласил Викт по прозвищу Коршун.

Мираби махнула на него рукой. Она отошла от стола, села на табурет в тёмном углу и, опершись подбородком на кулаки, наблюдала за товарищами. Этой ночью она работала одна: хозяин таверны уехал, оставив её за главную. Остальных помощниц она сама отпустила по домам. Нэйт-вояка попросил об этом, чтобы собрать в таверне своих друзей и не волноваться, что их подслушают. Их разговоры несли опасность и беззаконие. Нэйт планировал восстание, а Мираби, хоть и не поддерживала эту идею, волей случая оказалась в его компании.

Она беззаботно болтала ногой. Повстанцы отодвинули поднос и развернули на столе карту Амиррийского континента. Капля растаявшего снега с бороды Викта упала на бумажное море. Карта устарела: на ней ещё были обозначены королевства, давно захваченные Калледионом, и Онтфорк, согласно последним новостям, теперь оказался в их числе. Более века назад их было одиннадцать на континенте – одиннадцать королевств, на которые распалась Великая Амиррия. Сегодня ночью их число сократилось до четырёх. Калледион поглощал их одно за другим, его власть безудержно расползалась по всему северу.