Виктор Черняк - Куклы Сатила. Разработка сержанта М

Богиня взяла его за руку и повела за собой. По дну оврага выбрались к реке, прозрачной и звонкой, она обмыла раны охотника, смазала густой желтой мазью, он с ужасом заметил, как она выбросила угли, вынула блестящий предмет, щелкнула… наверху взвился язычок пламени. Конечно, дочь Мео! Делает огонь из воздуха, из ничего, без углей, без трута или зажженных молнией деревьев.

Он ловко поймал пару рыбин. Она улыбалась, когда видела, как здорово у него это получилось. Еще саднил бок, если бы не боль, он бы показал, как умеет ловить рыбу. Развел костер, ткнув веточку в огонек, который дочь Мео вызвала из коробочки.

Поели, потом он спохватился, что забыл копье, неловко развел руками, побежал обратно к тому месту, где провел ночь. Когда вернулся, она сидела, распустив волосы, и доедала рыбу.

Он улыбнулся, положил копье рядом, опустился на землю.

— Как тебя зовут?

Охотник изумился, богиня правильно говорила на языке племени. Черт возьми! Случайно вырвалось у него.

На его языке это звучало как: ад-ам!

— Адам? — Переспросила она. — Хорошее имя.

Он осмелел, заглянул в ее зеленые глаза и, испытывая облегчение, какого давно не ощущал, смеясь, проговорил:

— Откуда ты?

Она ответила на языке, который был ему совершенно непонятен, разобрал он всего одно слово — Ева. Он не знал, что гостья прибыла с планеты EVA, ткнул ее пальцем и, снова смеясь, повторил:

— Ева?

Ей показалось, что объяснять надо долго, да и зачем? Имя не хуже других, она кивнула и протянула ему последний кусок рыбы:

— Ешь, тебе надо много есть. Ты должен быть сильным, чтобы охотиться. И чтобы ребро, которое ты сломал, скорее зажило.

Неизвестно откуда он уже знал, что всю жизнь будет с этой женщиной, она родит ему сыновей и… Он дотронулся до ее блестящего комбинезона, где было написано «Маура-1492», до таинственных цифр и спросил:

— Что это?

— Название корабля, на котором я прилетела, его номер…

Хотя Ева говорила на языке его племени, охотник ничего не понял, обиженно поджал губы:

— Номер?

— Видишь, один камешек, а вот два, а вот три, а может быть десять, как пальцев на руке, — Ева рассмеялась, — может быть сто, тысяча… мы начнем все сначала, я все расскажу тебе и нашим детям, и в честь номера корабля, на котором я прилетела, мы устроим важное событие на земле. Например, откроем Америку в тысяча четыреста девяносто втором году.

Он ничего не понимал, кроме того, что счастлив с этой женщиной. Двое поднялись и, обнявшись, пошли навстречу восходящему солнцу — богу Мео. Их многое ожидало впереди — история человечества, которое непременно полетит к планете своей праматери…

Святой отец перевернул последнюю страницу. Лак распятия, протертого влажным куском материи, блестел в лучах полуденного солнца, казалось, капли крови Спасителя настоящие и вот-вот падут на плитки пола. Терновый венец на голове мученика поражал зеленью, а медные шляпки гвоздей, пронзивших измученное тело, отливали благородной краснотой.

Святой отец молчал.

Сержант М пытался определить, в какую сторону поползет ломающаяся на стене тень от креста.

— Отменно, сын мой. — Сухая рука поглаживала пачку бумаги с разработкой сержанта М, будто каждый из листов в стопке — живое существо.

— Жаль, что это всего лишь предположение. — Сержант слегка порозовел от похвал.

— В нашем деле редко что удается знать наверняка. — Святой отец глянул на распятие и осенил себя крестным знамением.

Сержант М отвел глаза, полагая, что непреднамеренно стал свидетелем сокровенного.

— Вы отбываете завтра?.. — Священник не ждал ответа. — Я напишу в сопроводительных документах, что вы заслужили еще одну, пусть и небольшую, премию, сверх обычных трех. Четвертая премия… за поиск истины и нетрадиционность мышления.

Через неделю в управлении капитан вручил М конверт с аккуратной надписью в правом верхнем углу — четвертая премия.

Вечером сержант М пригласил знакомую в ресторан. М не решил, станет ли добиваться ее расположения, и, когда девушка предложила отвезти ее домой, охотно согласился. М отправился в ресторан без машины, полагая, что после напряженной учебы заслужил право на бутылку-другую доброго вина. Отпустив такси, сержант шагал по широкой пустынной улице невдалеке от центра. Впереди на фоне сползающей в океан черноты, подсвеченный снизу прожекторами, возвышался кафедральный собор. Резной камень, искусно освещенный, обращался в кружево.

Сержант контролировал себя, но… выпитое не прошло бесследно. Обычно собор запирали. Ни на что не надеясь, сержант М толкнул массивную створку. К его удивлению, дверь отворилась. Сержант вошел в гулкое помещение с убегающими к алтарю скамьями.