Дмитрий Сафонов - Энские истории

— Значит, вы не совсем хорошо знали своих людей, — невесело усмехнулся судебный медик. Его, кстати, звали Евсеем Григорьевичем. — Сами говорите — причина была. Была? Была. Дальше. У каждого — пистолет. Куртки лежат на десяти шагах. Раньше секунданты кидали шинели, чтобы обозначить барьеры — линии, за которые заступать нельзя. Правда, ваши опера обошлись без секундантов…

— Нет, подождите! Беленов! Он был здесь! Но он сейчас не может ничего рассказать… — с досадой всплеснул руками Пинт.

— А что с ним такое? — насторожился Евсей Григорьевич.

— Он ранен.

— Вот как? Тяжело?

— В плечо. Потерял много крови. Его увезли в больницу. Правда, перед тем, как потерять сознание, он сказал мне что-то вроде "они убили друг друга!", но я не принял это всерьез… Все-таки тяжело раненый…

— Да, — судебный медик нервно дернул головой, — чудны дела твои, Господи! И все равно секундантом его не назовешь — в секундантов не стреляют. Наверное, он просто случайный свидетель. Ну что же? Подождем, пока ему станет лучше. Глядишь, он что-нибудь поведает нам. А пока — спросим у мертвых, — Евсей Григорьевич натянул тонкие резиновые перчатки и направился к телам.

Фотограф отщелкал уже две пленки; мощная вспышка то и дело озаряла полянку безжизненно-молочным светом. Криминалист, согнувшись в три погибели, ползал по траве, выискивая гильзы, спички, окурки, — все, что могло иметь отношение к делу.

Пинт и Евсей Григорьевич подошли к трупу Николая.

— Ну что же, — передергивая плечами, словно от холода, сказал Пинт. Он старался не смотреть на лежащего Крайнова. — Если это была дуэль, то место выбрано правильно: и от города недалеко, и случайных зевак нет. Уединенная полянка в лесу — очень удобно.

— Да, — подхватил Евсей Григорьевич. — Полянка, вроде бы, небольшая — метров пятнадцать-двадцать в диаметре. Но им и этого хватило: куртки-барьеры лежат на десяти шагах, — он нагнулся и стал осматривать куртку Николая. — Смотрите-ка, Оскар Карлович! Все как положено — даже предсмертное письмо есть!

Пинт осторожно взял из его рук лист бумаги и поднес фонарь. Машинописный текст гласил:

"В моей смерти прошу никого не винить. Это единственный способ защитить свою честь и уйти от позора."

— Да… Коротко и ясно, — задумчиво сказал Евсей Григорьевич.

Пинт стал внимательнее приглядываться к письму. Бумага — желтоватая, тонкая, для машинописи. Шрифт — стандартный, строчки — через полтора интервала. Пинт отметил, что это — не подлинник, а копия, напечатанная через копирку.

Осмотр тела на месте происшествия ничего нового не дал: никаких скрытых повреждений судмедэксперт не выявил.

В напряженном молчании мужчины перешли к трупу другого дуэлянта — Ильи. Первым делом Евсей Григорьевич обыскал куртку.

— Я так и думал! — почти удовлетворенно произнес он, доставая сложенный вчетверо лист бумаги. — Смотрите, Оскар Карлович, то же самое: тот же текст, та же бумага, тот же шрифт…

Пинт покрутил бумагу в руках и, качая головой, добавил:

— Да. И тоже — копия… А где же подлинник? Где первый экземпляр, хотел бы я знать?

— Да, действительно, — удивился судебный медик. — Это немного странно…

Пинт отдал оба письма эксперту-криминалисту: пусть проведет экспертизу, может, обнаружатся какие-нибудь интересные подробности.

— И вот еще что, Евсей Григорьевич, не могу я понять, — сказал Пинт, беря судебного медика под локоть и увлекая его в сторону от тел. — Посмотрите-ка, ведь дуэлянтам удобнее было бы встать по центру поляны. Правильно? Так, чтобы линия огня делила поляну пополам? А они сместились в сторону, к самой кромке деревьев. Почему?

— Вот уж не знаю, — пожал плечами Евсей Григорьевич. — Вы думаете, это имеет какое-нибудь значение?

— Еще не знаю, — ответил Пинт и медленно побрел прочь от тел, светя себе под ноги мощным фонарем. Судмедэксперт продолжал осматривать трупы. Прошло несколько минут, и вдруг оба одновременно вскрикнули.

— Евсей Григорьевич!

— Оскар Карлович!

И уже вместе, хором:

— Идите-ка сюда!

Но Пинт сказал:

— Нет, не могу! Подойдите, пожалуйста, ко мне! — и Евсей Григорьевич быстро засеменил к нему, сжимая что-то в руке.

— Посмотрите! — Пинт присел на корточки и знаком предложил судебному медику сделать то же самое; тот грузно опустился на колени. — Я нашел место, где стоял Беленов, — в свете луча судмедэксперт увидел, что на сочной траве и нежных листочках клевера — крупные темно-красные капли.