Эва Баш - Детектив Мэд Мёрдок [litres]

Доктор замерла и, чуть повернув голову, бросила через плечо:

– Оставь свою благодарность. Я спасла жизнь человека, и только Бог знает, как бы мне хотелось, чтобы их было двое… Патрик, – она обернулась к пастору. – Ты можешь забрать мистера Прескотта. Сэнди, помоги ему. Я вернусь через некоторое время, чтобы проверить состояние пациента. Впереди нас ждёт долгая ночь, – проговорила она тихо, как бы обращаясь к самой себе и ни к кому конкретно.

Вместе с пастором они вышли в коридор, и оттуда донеслись их приглушённые голоса. Сэнди неловко хлопнул Мёрдок по плечу.

– Всё будет хорошо, – ободряюще улыбаясь, произнёс он.

– Спасибо.

Он кивнул в ответ и тоже пошёл к выходу, бормоча себе под нос: «Надо же, не признал малышку Мэдлин!»

Мёрдок осталась наедине со Стэном. Придвинув стул к кушетке, она села на него и, взяв Флеминга за руку, положила голову на его ладонь. Глухое ощущение тревоги ворочалось в груди. Прежде она не чувствовала ничего подобного по отношению к мужчине. Их было много в её жизни, даже слишком. Они приходили и уходили, почти не оставляя следа. С тех пор как Мердок потеряла всё, даже своё имя, из-за любви к итальянскому матросу, она зареклась вообще привязываться к кому-то сильнее, чем того требовали деловые отношения или любовные связи. В её жизни уже давно была только она сама да Казимир Яблонски, который продолжал по старой памяти о ней заботиться, хотя сейчас Мёрдок вполне могла постоять за себя. И вот это происходило снова. То чувство близкой и возможной и такой невыносимой утраты, которое она испытала десять лет назад, осознав, что больше никогда не встретит Луиджи, она чувствовала и сейчас, прижимаясь щекой к ладони Стэна.

– Не бросай меня, Стэн Ли, – прошептала она. – Даже не вздумай, слышишь? Только не сегодня… Сегодня я к этому не готова. Я столько лет искала тебя не для того, чтобы потерять вот так… Как-то глупо и странно… Какого чёрта ты делал на болотах, Стэн?

Мёрдок подалась к нему и заглянула в лицо, прекрасно понимая, что он не ответит. Капли пота блестели на висках и вдоль линии тёмных, коротко стриженных волос. Мёрдок сильнее сжала его руку, не понимая, дрожал он или она. Злость, ощущение собственного бессилия и страх перед неизвестностью сковывали её и одновременно вызывали желание непременно что-то сделать, хоть что, лишь бы не чувствовать отчаяния. Мёрдок не любила это чувство больше всего на свете.

– Господи, – Мэд подняла глаза к потолку, деревянные балки пошли трещинами и были изъедены жуками, – прошу тебя, не забирай его у меня. Я знаю, что не имею права даже просить о таком и вообще обращаться к тебе, но прошу тебя, прояви снисхождение, не забирай его у меня…

Мёрдок уже и забыла, когда искренне и по-настоящему молилась в последний раз. Уж точно не в католическом колледже, где её постоянно запирали в часовне под крышей обдумывать своё поведение и где она молила лишь об одном – послать ей ангела-спасителя, который освободит её из тесной клетки и подарит свободу. В общем-то, так и случилось – из-за скандального романа с портовым матросом Мэдлин не только с позором выгнали из колледжа, но даже собственный отец от неё отказался… Она действительно обрела свободу, но до сих пор не могла ответить на вопрос, счастлива ли она от этого?

Сейчас же дверь с тихим скрипом отворилась, и вошла чернокожая служанка. Стукнув ведром о дощатый пол, она наклонилась и принялась отмывать грязь, принесённую посетителями.

Мёрдок утёрла слёзы украдкой, стараясь, чтобы служанка не заметила, и села ровно на стуле, не выпуская руки Стэна. Появление служанки подействовало на неё отрезвляюще. Мёрдок даже усмехнулась своему отчаянному порыву. «У черты мы все становимся праведниками, – горько подумала она. – Живя не по чести, просим: "Защити, спаси…" Разве так можно?! Какая ложь! Лицемерие! О Стэн…». Она снова обратила внимание на своего избранника, чьё слабое дыхание с хрипом вырывалось из едва подымавшейся груди, и вдруг услышала голос.

– Что ты там бормочешь? – обернулась она к служанке.

Та подняла голову и, бросив быстрый взгляд на лежавшего на столе мужчину, поспешно перекрестилась.

– Простите, мэм, – проглотив половину букв, промычала она и снова вернулась к своему занятию.

Мёрдок вздохнула, наблюдая, как служанка размазывает грязь по дощатому полу. Голову снова вело, мокрая одежда липла к телу. Эм чувствовала озноб, то и дело сменявшийся жаром. Клубившаяся в углах тьма расползалась по комнате, смешиваясь с тяжелым, душным воздухом…