– Прошу прощения за отсутствие электричества, – сказала Клэр. – Это место – не более чем чуточку обжитой лодочный сарай. По правде говоря, не предполагалось, что здесь будет кто-то жить. У Орландо бывали взлеты и падения в отношениях с властями, но с его характером…
Она умолкла, криво улыбнувшись.
– Каким он был? – внезапно спросила я, пользуясь представившейся возможностью.
– Сын священника, сын каноника, – ответила Клэр. – Отец должен был объяснить ему, что такое добро и зло, но не сделал этого. Орландо любил говорить о себе, что он паршивец, и, наверное, это справедливо.
Я улыбнулась, зная, что она от меня ожидает именно этого.
– Шутник, – предположила я.
– Не совсем. Он искал внимания, а это часто свойственно тем, кто выступает на сцене. Его мать умерла, когда Орландо был ребенком.
– Очень хороший актер, я знаю.
Я не стала утруждаться объяснениями, откуда у меня эти сведения, но однажды Даффи сказала мне, что актеры и убийцы – люди, жаждущие внимания. «Единственная разница, – уточнила она, – где они воплощают свои фантазии: одни в темном переулке или обшарпанной комнате, другие – на сцене перед лицом публики».
– Поразительный, – поправила меня Клэр, нарушая ход моих мыслей, – все, кто видел его в роли Элизы Дулитл в «Пигмалионе» или Гамлета, понимали, что Орландо – выдающееся создание. Талант его не просто коснулся, он пропитал его насквозь.
– Элиза Дулитл? – переспросила я. – Он исполнял роль Элизы Дулитл?
– Причем подготовился меньше чем за час, – сказала Клэр. – Милли Плам, которая подрабатывает в аптеке и которая репетировала эту роль несколько месяцев, внезапно заболела. Орландо вызвался и… что ж, все, что было дальше, – это театральная история. Те из нас, кто видел его выступление, знают, что стали свидетелями выдающегося события. Мне до сих пор приходится щипать себя, дабы убедиться, что мне это не приснилось.
– Проявления гениальности часто вызывают необъяснимую дрожь у очевидцев, – заметил Доггер. – Профессор Мерлино из Мантуи опубликовал несколько заметок на эту тему, но они малоизвестны за пределами Италии.
– Орландо ведь тоже подрабатывал в аптеке? – спросила я. Не хотелось перебивать рассказ Клэр, но я внезапно вспомнила.
– Ты думаешь, он отравил Милли, чтобы получить роль? – Клэр улыбнулась. – Поскольку имя Орландо всплывало в обоих случаях, тот же самый вопрос возник, когда расследовали смерти трех пожилых леди, погибших вскоре после его эффектного выступления. Но коронер совершенно справедливо отказался даже думать об этом.
– Каноник Уайтбред, – сказала я, желая дать понять, что кое-что знаю об этой истории.
– Да, каноник Уайтбред, – отозвалась она.
Все это время Доггер стоял рядом, внимательно слушал и почти ничего не говорил.
– Об этом говорили на суде, – заметил он. – Чтобы заполучить роль и чтобы попрактиковаться в отравлении.
– Было дело, – согласилась Клэр. – Но Скотленд-Ярд привлек химика для проведения анализа, и обнаружилось, что желудочные проблемы Милли были вызваны неумеренностью в потреблении зеленых яблок: последствия свидания в саду с неподходящим человеком и с неподходящими фруктами.
– Эта история стара как мир, – сказал Доггер.
– Стара как мир, – эхом повторила Клэр.
На секунду воцарилось молчание.
– Послушайте, – неожиданно сказала она, дернув себя за воротник. – Не хотите зайти ко мне в гости на чашечку чаю? Откровенно говоря, от этого места у меня мурашки по коже.
Она ткнула большим пальцем в сторону Поппи Мандрил, жутко ухмылявшейся на афише прямо над плечом Клэр.
– Очень любезно с твоей стороны, – ответил Доггер. – Но поскольку мы здесь, мы бы хотели сначала осмотреться, не правда ли, мисс Флавия?
Я согласно кивнула, разрываясь между ними обоими, но перспектива хорошенько порыться в вещах Орландо привлекала меня больше всего.
– Извините, – сказала Клэр. – Я думаю только о себе.
– Вовсе нет, – возразил Доггер. – У меня здесь тоже мурашки. Но твоя помощь чрезвычайно важна для нас. Может быть, втроем мы справимся быстрее?
– Что мы ищем? – поинтересовалась Клэр. – Что-то, о чем я знаю?
– Письма, – ответил Доггер. – Записные книжки, телефонные номера, бутылки, книги и мусор. Все, что поможет нам проникнуть в жизнь покойного, если можно так выразиться.
Мне кажется или Доггер снова шутит?
«Он наслаждается», – внезапно поняла я. Несмотря на серьезность ситуации и наши многочисленные проблемы, старый добрый Доггер прекрасно проводит время.
Читать дальше