Борис Мегрели - Затянутый узел

— Второго такого случая не будет, — сказал Хмелев.

Как будто я не знал этого.

Он вышел из машины, которая встала в пяти метрах от красных «Жигулей».

Я остался в «Волге». Фалин не должен был меня видеть. Стокроцкий признался, что тогда, у Эрмитажа, Фалин наблюдал за нами из такси. Маркелов подтвердил это. И Стокроцкий, и Маркелов клялись, что не хотели вызывать меня, но Фалин угрозами и шантажом принудил их.

Весь наш план задержания летел в тартарары. К городу подступали сумерки. Когда преступники откушали бы, наступило бы самое неприятное время — ни день, ни вечер — и настал бы час пик. Время играло против нас. Фалин дожидался темноты. Иначе он пристрелил бы Картуза в Бирюлеве. Впрочем, дело было, наверно, еще в деньгах. Картуз обманул Фалина. Он и Аспирин присвоили все деньги, похищенные из квартиры Игнатова. Фалину не досталось ни копейки. Ради чего тогда он так долго ждал, старался и все организовал? Ради каких-то вещей? Конечно нет. Ему нужны были деньги, и он, этот миротворец, наверняка замыслил сначала «по-хорошему» заполучить хотя бы часть их, а потом вырвать, если удастся, остальное и разделаться с Картузом…

Вернулся Хмелев.

— Они заказали еду и бутылку водки. Бдительность у них притуплена. Предлагаю устроить проверку членских билетов.

— Отпадает. Вместо билета Фалин вытащит пистолет. Он тебя не видел?

— Слушай, есть простой выход — проколоть шину.

— Я спрашиваю, Фалин тебя не видел?

— Зыркнул раз. Он же меня не знает.

— Я же тебе говорил, чтобы не попадался ему на глаза! Какая гарантия, что он тебя не знает в лицо?!

— Все будет нормально, командир. — Хмелев улыбнулся.

Если Фалин и Картуз мирно ужинали, они могли так же мирно договориться поделить деньги.

— План меняется. Брать при выходе не будем, — сказал я. — Дадим им возможность уехать. У Картуза где-то спрятаны деньги. Не мог он все истратить. Возьмем с поличным.

— Понял, — Хмелев вышел из машины.

Я выкурил полпачки сигарет, пока из Дома журналистов вышли Фалин и Картуз. Я хорошо видел, как они сели в «Жигули» — Фалин за руль, Картуз на заднее сиденье. То, что произошло потом, было выше моего понимания. Почему Хмелев оказался около «Жигулей»? Замешкался или умышленно? Задняя дверь «Жигулей» распахнулась, и Картуз, полувысунувшись с сигаретой в руке, попросил Хмелева дать прикурить. Вытащив из кармана куртки зажигалку, Хмелев наклонился, давая прикурить. Мгновенным рывком Картуз втащил его в машину, стоящую с включенным двигателем. Почти одновременно машина сорвалась с места. Ноги Хмелева еще торчали наружу, а «Жигули» уже набирали скорость.

— Миша, трогай! — крикнул я водителю. — Прижимай его!

Деваться «Жигулям», казалось, некуда. Впереди была одна дорога — вдоль бульвара, и в метрах двадцати стояла наша машина. Но вдруг Фалин резко повернул налево, пересекая путь выезжающим из туннеля машинам. Распахнутая задняя дверь «Жигулей» захлопнулась сама. Как мышеловка, мелькнуло в голове. «Жигули» нырнули в туннель.

Поток машин задерживал нас. Но я молчал. Водителю не надо было ничего говорить. Он и так все понимал. Наконец мы въехали в туннель. Ни слева у светофора на въезде в сторону улицы Фрунзе, ни перед нами у въезда на Гоголевский бульвар красных «Жигулей» не было.

Две наши машины поехали налево, а две, в одной из которых сидел я, в другой — Бестемьянов, прямо.

— Вот она! — сказал водитель. — Пойдет на Рылеева. А там арбатские переулки.

— Вижу, — ответил я и передал по рации Бестемьянову команду ехать в обход, через Сивцев Вражек, чтобы преградить «Жигулям» выезд в арбатские переулки, затеряться в которых ничего не стоило.

«Жигули» повернули на улицу Рылеева и исчезли из виду.

Подъезжая к перекрестку, мы услышали выстрел. Это был пистолетный выстрел. Его я ни с чем спутать не мог.

— Быстрее! Быстрее, Миша!

Красные «Жигули» стояли поперек дороги со спущенным задним колесом и распахнутой передней левой дверью. Еще издали я увидел, что Фалина в машине нет.

Залитый кровью Хмелев был жив, Картуз — мертв. Хмелеву нанесли ножевую рану в шею. Картуза убили выстрелом в голову. С его правой руки свисали наручники. Хмелев сумел вытащить из кармана наручники. Почему не пистолет?!..

— Хмелева немедленно в больницу! — крикнул я.

Где же Фалин? На переднем сиденье валялась его палка. Я взял ее. Без палки Фалин не мог далеко уйти. И тут я увидел его. Он бежал по тротуару…

Нас разделяло сначала метров пятьдесят, затем тридцать, а потом двадцать, но мне казалось, что расстояние между нами не сокращается. Куда девалась хромота Фалина? Я стал задыхаться. Проклятый насморк! Фалин обернулся и вскинул руку. Будет стрелять. Инстинктивно хотелось пригнуться, упасть на землю, а я продолжал бежать. Раздался выстрел. Пуля просвистела рядом с моим плечом. Зато я выиграл несколько секунд. Теперь нас разделяло не больше пятнадцати метров. Куда запропастился Бестемьянов? Фалин стал перебегать улицу, устремившись к дому с подворотней. Уйдет! Внезапно он передумал, изменил направление и стал бежать по диагонали к дому на противоположной стороне. Этот дом тоже был с подворотней и наверняка с проходным двором. Уйдет! Из последних сил я ускорил бег. Уйдет! В какое-то мгновение я осознал, что в руке у меня вместо пистолета палка Фалина. Не останавливаясь, на ходу, я метнул ее в ноги Фалина. Она летела как бита «городков», попала концом в пространство между ногами Фалина и, не найдя выхода, запуталась, затряслась, дрожа упала на мостовую. Фалин еще мчался вперед, но уже не бежал, а летел, головой вниз, выронив пистолет, хватая руками обжигающий морозный воздух.