Аллен Эскенс - Жизнь, которую мы потеряли

С того времени как я вытащил габаритки, прошло не меньше десяти минут. Если поблизости был бы хоть один коп, он наверняка уже остановил бы мою «хонду». Повороты, которые делала машина, были более крутыми, чем на скоростной автомагистрали, а частые ухабы на дороге говорили о том, что мы едем по местным второстепенным дорогам, не слишком загруженным транспортом, особенно во время метели.

Я прокручивал в голове разные варианты. Можно было дождаться, когда нас остановит какой-нибудь коп, но процент вероятности был ничтожно мал. Можно было дождаться, когда Локвуд доедет до пункта назначения, откроет багажник, обнаружит, что я жив, и сдрейфит, но к этому времени я уже могу легко отдать концы от гипотермии. А еще можно вырваться на свободу. До меня вдруг дошло, что багажники предназначены для того, чтобы люди были снаружи, а не внутри. Обследовав крышку багажника, я обнаружил три маленькие гайки, на которых держался замок. И улыбнулся сквозь стиснутые зубы.

Порывшись в инструментах, я взял разводной гаечный ключ, замерзшая ручка обжигала ладонь, как сухой лед. Я обернул гаечный ключ тряпкой и попытался провернуть червяка. Но пальцы отказывались слушаться. Тогда я сунул большой палец правой руки в рот, чтобы согреть костяшку, а в левой продолжал держать габаритку, чтобы согреть и левую руку тоже.

Автомобиль замедлил ход и остановился. Зажав в правой руке гаечный ключ, я приготовился выпрыгнуть из багажника. Я воспользуюсь фактором внезапности и убью Локвуда. Но «хонда», снова продолжив движение, повернула направо и стала разгоняться до рискованной скорости.

Я еще раз попробовал прокрутить червяка. Он повернулся, сжимая губки гаечного ключа, пока те не сомкнулись на первой гайке. Я зажал ключ между ладонями, пальцы подгибались от холода и не слушались. Мне пришлось сконцентрировать усилия, словно я был малышом, пытающимся совершить невозможное, руки тряслись так сильно, что у меня ушла целая вечность на то, чтобы захватить гайку губками разводного ключа.

К тому времени как я отвернул гайку, мое тело уже перестало дрожать мелкой дрожью. Уж не знаю, чем это было обусловлено: то ли максимальной концентрацией на поставленной задаче, то ли следующей стадией гипотермии. Когда упала последняя гайка, багажник слегка приоткрылся. И теперь единственным препятствием на моем пути к свободе был тросик, соединявший защелку багажника с ручкой возле водительского сиденья, тросик, который можно было легко вытянуть пассатижами.

Я приоткрыл крышку на несколько дюймов, но тут же включилось освещение багажника. И я поспешно захлопнул крышку. Черт, совсем забыл про этот свет! Я выждал немного и прислушался, пытаясь понять, привлекла ли моя небрежность внимание Локвуда. Но он даже не снизил скорости. Тогда я выкрутил лампочку, замаскировал габаритки и снова открыл багажник. Шоссе неслось подо мной со скоростью примерно шестьдесят миль в час, исчезая в темноте, которую не прорезывали ни лучи фар других машин, ни свет в окнах домов, ни отблеск огней большого города. Мне хотелось поскорее выбраться из багажника, но не хотелось получить очередную порцию болезненных ощущений от удара об асфальт на такой скорости.

Меня снова начало всего колотить, дрожь буквально рвала на части мышцы икр, рук и спины. Нужно было срочно что-то предпринять, прежде чем я окоченею настолько, что не смогу действовать и умру. Я разорвал тряпку на три одинаковых куска, сложив их прямоугольниками размером примерно с мою ногу, после чего осторожно приложил эти прямоугольники к ступням и крепко-накрепко обмотал липкой лентой, смастерив некое подобие обуви. Третий кусок тряпки я намотал на рукоятку разводного гаечного ключа, соорудив нечто вроде тампона, достаточно большого, чтобы им можно было заткнуть выхлопную трубу. Затем, осторожно оторвав кусок липкой ленты длиной около трех футов, я привязал один конец к дырке в крышке багажника, где некогда был замок. И перенес габаритки на другое место так, чтобы при открывании крышки багажника оттуда не просачивался бы свет. С помощью пассатижей вытянул тросик и зафиксировал крышку багажника липкой лентой. После чего протестировал свой аварийный люк, одной рукой открывая его на несколько дюймов, а другой – притягивая его за липкую ленту обратно. Настала пора валить.

Для начала я ослабил липкую ленту, чтобы багажник мог приоткрыться примерно на фут. Этого вполне хватало, чтобы протиснуть плечи, не привлекая внимания Локвуда. Я высунул голову наружу, придерживая зажатой в правой руке липкой лентой крышку багажника над спиной, в левой руке я держал обернутый тряпкой разводной ключ. От холодного воздуха у меня перехватило дыхание.