Аллен Эскенс - Жизнь, которую мы потеряли

– Тело девушки сожгли в сарае для инструментов, или в гараже, или где-то еще. Ноги сгорели практически полностью. Все жидкости в ее теле закипели. В лаборатории подтвердили наличие спермы, но только и всего, поскольку взятые пробы оказались очень низкого качества. Убийца был несекретором, поэтому в семени не нашли крови. Насколько мне известно, предметных стекол не сохранилось. Я позвонил в БУН, но и у них тоже ничего нет.

– БУН? – не понял я.

– Бюро по уголовному надзору штата Миннесота, – объяснил профессор Санден. – Полагаю, это наша местная версия криминалистической лаборатории. – Он снова повернулся к телефону. – Никаких пятен крови? Слюны?

– Вся ее одежда, до последней нитки, была уничтожена огнем, – сказал детектив Руперт.

– Ну а как насчет ногтя? – спросил я.

– Ногтя? – Профессор Санден буквально подпрыгнул на стуле. – Какого еще ногтя?

И я внезапно почувствовал себя участником их разговора.

– Речь идет о накладных ногтях девушки. Они нашли один на заднем крыльце Карла Айверсона. Дуг мог его туда положить, чтобы подставить Карла.

– Если жертва потеряла ноготь, отбиваясь от насильника, на ногте могут остаться клетки кожи, – сказал профессор Санден.

– Но в деле нет никакого ногтя, – заявил детектив Руперт.

– Он, должно быть, в хранилище вещдоков, – предположил профессор Санден.

– В хранилище вещдоков? – переспросил я.

– Камера хранения вещественных доказательств, представленных в ходе судебных процессов, – объяснил Санден. – Это дело об убийстве, так что они должны были сохранить ноготь. Мы пошлем специального человека взять мазок у Айверсона и сделаем судебный запрос на предмет анализа ногтя. Если на ногте имеются следы ДНК, это или подтвердит вину Айверсона, или даст нам козыри для пересмотра дела.

– Я пошлю по факсу опись вещдоков, чтобы ты мог начать действовать, – пообещал детектив Руперт.

– Макс, я ценю твою помощь, – произнес Санден.

– Не стоит благодарности, Боуди, – сказал детектив Руперт. – Я все подготовлю.

– Ну что, увидимся в пятницу за покером? – спросил Санден.

– Ага. Непременно увидимся.

Профессор Санден отключил громкую связь. Кажется, я понял, что будет дальше, но на всякий пожарный решил удостовериться:

– Итак, профессор Санден…

– Пожалуйста, зови меня просто Боуди.

– Ладно. Боуди, если на том ногте остались клетки кожи, они смогут взять образец ДНК?

– Непременно, а возможно, и образцы крови. Судя по всему, ноготь хранился в сухом виде. Но пока нет никакой гарантии, что они найдут ДНК, но, если все же найдут и она не совпадет с ДНК Айверсона, у нас будет достаточно оснований, с учетом дневника и того, что ты раскопал, просунуть ногу в дверь и, возможно, отменить приговор.

– А когда мы об этом узнаем?

– Результаты анализа ДНК обычно приходят через четыре месяца, ну и еще пара месяцев потребуется, чтобы передать дело в суд.

У меня буквально оборвалось сердце. Я понуро опустил голову:

– Послушайте, у него в запасе нет столько времени. Он умирает от рака. И может умереть через четыре недели. Какие уж там четыре месяца! Я должен добиться реабилитации, пока он жив.

– Он что, твой родственник?

– Нет. Просто случайный знакомый. Но я должен это сделать.

С того самого дня, как Лайла нашла ключ к шифру, воспоминания о страшной гибели дедушки в реке каждую ночь мешали мне уснуть, врываясь в мои мысли всякий раз, когда я давал им передышку. Да, я прекрасно понимал, что никакие мои усилия не могли изменить прошлое, но сейчас это уже не имело значения. Мне нужно было это сделать. Ради Карла? Ради дедушки? Ради себя? Я не знал. Мне просто нужно было это сделать.

– Ну, это может оказаться очень непросто. – Профессор Санден задумчиво побарабанил пальцами по письменному столу. – Конечно, мы можем воспользоваться услугами частной лаборатории, что будет быстрее, чем в БУН, но даже в этом случае нет никакой гарантии. – Он еще раз побарабанил по столу. – Конечно, я могу попробовать потянуть за кое-какие ниточки, чтобы мне пошли навстречу, но не буду тебя обнадеживать. – Он нахмурился и пожал плечами. – Похоже, единственное, что я могу тебе сказать: я приложу максимум усилий.

– А если забыть про анализ ДНК, что еще можно предпринять? Положим, лишь на основании дневника?

– Дневник – это великолепно, но его явно недостаточно. Вот если бы этот парень явился в суд и признался в своих грехах, то мы продвинулись бы гораздо быстрее. Ну а так остается только ждать результатов анализа ДНК.