Аллен Эскенс - Жизнь, которую мы потеряли

В приеме Ронни весь фокус состоял в том, чтобы действовать исподтишка. Если бы я с ходу ударил противника в челюсть, он бы рухнул навзничь, наделав лишнего шуму. И его друзья из буйной компании за дальним столом в мгновение ока набросились бы на меня. Парочка его корешей уже и без того довольно пристально наблюдала за мной. Но со стороны я казался добрым самаритянином, который помогает пьяному человеку сесть. Я отвел амбала в нашу с Лайлой кабинку и опустил на стул, причем вовремя, так как его тут же вырвало.

Двое из буйной компании направились к своему корешу. Вышибала тоже обратил на меня внимание. Я показал международный знак, обозначающий перебравшего человека: соединил большой палец и мизинец, изобразив ручку пивной кружки, после чего провел большим пальцем вверх-вниз возле губ. Вышибала кивнул и пошел разбираться с очередным блюющим алкашом. Вытерев вспотевшие ладони о штаны, я вышел на улицу, чинно, благородно, словно утомленный длинным вечером.

Оказавшись на улице, я бросился бежать. Амбал наверняка скоро очухается и расскажет друзьям, что произошло. Ну а те наверняка решат со мной поквитаться, обеспечив себе явный численный перевес. Я направился в сторону пешеходного моста Вашингтон-авеню, соединявшего западный берег кампуса с восточным. Но не успел я завернуть за угол, как два парня, вышедшие из бара, сразу меня засекли. Правда, я уже успел вырваться вперед на целый квартал. Один из парней комплекцией походил на блокирующего полузащитника: крупный и мощный, но медлительный, как жидкая грязь. А вот у его приятеля, наоборот, были проворные ноги, возможно, в средней школе он играл на позиции тайт-энда или даже лайнбекера. Именно он как раз и мог представлять реальную угрозу. Он что-то крикнул, но из-за воя ветра и стука крови в висках я не расслышал.

Я сразу понял, что до пешеходного моста мне не добраться: тайт-энд легко догонит меня на длинном отрезке пути. Ну а кроме того, Лайла уже наверняка на мосту. Если они видели ее в баре, то, несомненно, узнают и привяжутся к ней. И я бросился наутек в сторону группы зданий вокруг Библиотеки Уилсона. Когда я достиг первого из них, Центра Хамфри, между мной и тайт-эндом была всего сотня футов. Я бежал, чуть-чуть сдерживая себя. Пусть думает, что это предел моих возможностей. Завернув за угол, я прибавил скорости, петляя вокруг каждого встречного здания: вокруг Хеллер-Холла, затем – Блиджен-Холла, Института социологии и, наконец, Библиотеки Уилсона. К тому времени, как я обогнул во второй раз Институт социологии, тайт-энд уже не маячил у меня за спиной и я не слышал его шагов.

Я нашел автомобильную парковку и на всякий пожарный спрятался за пикапом; мои легкие при каждом вдохе и выдохе горели огнем. Чтобы немного отдышаться и прийти в себя после побега, я лег на асфальт, из-под пикапа обшаривая взглядом пустую парковку в поисках преследователей. Минут через десять я увидел примерно в квартале от себя тайт-энда. Он шел по Девятнадцатой авеню обратно к Семи углам и тому бару. Когда тайт-энд наконец исчез из виду, я облегченно выдохнул, встал с асфальта, стряхнул грязь и гравий с одежды, после чего направился в сторону пешеходного моста и квартиры Лайлы, где, как я очень надеялся, она меня ждала.

Подойдя к своему дому, я увидел тусклый свет, падающий из окна квартиры на втором этаже. На переднем крыльце я на секунду задержался, чтобы собраться в кучку и отдышаться после пробежки до дома. Затем поднялся по узкой лестнице, прошел через холл и осторожно постучался к Лайле. Ответа не было.

– Лайла, это я, Джо, – сказал я, стоя за дверью.

И опять тишина.

Тогда я постучал снова и услышал характерный звук отодвигаемого дверного засова. Я ждал, когда дверь откроется, но напрасно. Тогда я приоткрыл ее на несколько дюймов и увидел Лайлу. Она сидела боком на диване, спиной ко мне, прижав коленки к груди. Лайла успела сменить джемпер и узкую юбку на серую толстовку и такие же спортивные штаны. Я вошел в квартиру и аккуратно закрыл за собой дверь.

– Ты в порядке? – спросил я.

Она не ответила. Я подошел поближе и сел возле нее, положив одну руку на спинку дивана, а другую, очень осторожно, – на плечо Лайлы. От моего прикосновения ее слегка передернуло.

– Помнишь, – начала она тихим дрожащим голосом, – я говорила тебе, что взяла тайм-аут на год и только потом поступила в колледж? – Она сделала глубокий вдох, чтобы собраться и продолжить свой рассказ. – У меня был трудный период. Кое-что произошло в средней школе, кое-что такое, чем я отнюдь не горжусь.