Картер Браун - Пропавшая нимфа - Сборник

Через два дня Лемер пришел снова. Как только я ступил в бокс, предназначенный для переговоров с защитниками, и посмотрел на озабоченное лицо друга, сразу понял, что дела плохи.

— Ты встретился с судьей?

— Да

Он бросил на меня быстрый взгляд, вероятно, желая проверить мое состояние.

— К несчастью, обстоятельства складываются очень плохо.

— Не хочешь ли ты сказать, что у меня дома нашли наркотики? Я этому все равно не поверю!

— Нет, не нашли, хотя обыск продолжался целый день.

Я вытаращил глаза от изумления.

— Обыск? Не может быть!

— Да, твою квартиру тщательно обыскали с соблюдением необходимых формальностей.

— Вот и хорошо. Почему же ты тогда считаешь, что дела обстоят скверно?

Он снова внимательно посмотрел на меня и ответил вопросом на вопрос:

— Скажи, ты знаком с лабораторией некого Блондинга?

— Не только с лабораторией, но и с ее владельцем, Эдуардом Блондингом. Ты его тоже должен знать,- он был с нами в Джансоне.

Он нахмурил брови, стараясь вспомнить.

— Блондинг... Блондинг? Да, кажется, что-то .припоминаю.

— А какое он имеет отношение ко всей этой истории?

— Его лабораторию ограбили вечером в субботу накануне твоей поездки в Бельгию. Похитили более шестисот килограмм препаратов морфия, то есть весь запас, приготовленный для аптек города. Мешочки, обнаруженные в твоей машине, упакованы точно так же, как украденный наркотик.

С Блондингом мы познакомились в университете. Честно говоря, мы не очень симпатизировали друг другу. Он был коротконогим, плотным, толстощеким малым, которого больше всего интересовали высокие оценки на экзаменах.

В те золотые годы, когда молодые люди — аспиранты или даже бакалавры — больше интересуются девушками и танцами, чем математикой, Блондинг говорил только об извлечении корня или об уравнениях с двумя неизвестными. Когда мы хвастались друг перед дружкой своими любовными победами, действительными или вымышленными, он смотрел на нас отсутствующим взглядом, с насмешливой улыбкой на губах, повергая всех в уныние своей осуждающей физиономией.

Я совсем забыл о нем, но однажды пришел домой к профессору Ланкасту и увидел его среди приглашенных. Блондинг первым подошел ко мне и протянул руку, улыбаясь во весь рот.

— Привет, старина! Ты меня помнишь?

Тон у него был покровительственный, и это меня удивило. Но тут я подумал кое о чем.

— Послушай, а «лаборатория Блондинга» не твоя ли собственность?

— Почему бы и нет? Моя, действительно.

Уже по одной интонации можно было составить точное представление об этой неприятной личности.

Он с излишними подробностями объяснил мне, что получил государственную лицензию на обработку опия для применения в различных лекарственных препаратах, поступающих в аптеки. Подобное разрешение, выдается крайне редко и только отдельным лабораториям, поэтому занятие это исключительно выгодно.

Я представил его Мари-Клод и побыстрее улизнул, так как, несмотря на свою блестящую удачу, Эдуард Блондинг был мне чрезвычайно антипатичен.

Когда мы остались с женой одни, я спросил:

— Ну, что ты о нем думаешь?

— Он не более занимателен, чем работник похоронного бюро.

— Вот поэтому у меня нет ни малейшего желания с ним встречаться.

— А он пригласил нас отобедать на будущей неделе.

— И ты согласилась?

— Безусловно. Разве можно пренебрегать таким полезным для тебя знакомством?

Меня обрадовал ее ответ, потому что впервые Мари-Клод проявила интерес к моим делам. До сих пор она судила о людях со своей колокольни, учитывая только то, что они могут дать ей, совсем не заботясь о моей карьере.

Одно приглашение следовало за другим, за год мы встретились с Блондингом раз двадцать. В последний — на пышном празднестве в его особняке напротив Буа-де-Булонь, которое он устроил именно в субботу, накануне моего отъезда в Брюссель.

Лемер не спускал с меня глаз, желая увидеть, какое впечатление произведет его известие. Я был настолько поражен, что, некоторое время молчал, не в силах произнести ни слова. Но, наконец, пробормотал:

— Меня, надеюсь, не обвиняют в этой краже?

— Во всяком случае, очень подозревают.

— Боюсь, скоро мне придется доказывать,-что «душитель из Ньютауна» и «вампир из Дюссельдорфа» —- это не я!

Эта жалкая шутка никак не подействовала на Жоржа. — Напрасно ты столь легкомысленно смотришь на такие вещи, Тэд. Это важно, очень важно.