Джоди Пиколт - Искра надежды

Я провела также беседы со 151 женщиной из тех, кто прервал беременность. Из них всех лишь одна сожалела о принятом решении. Большинство вспоминали об аборте ежедневно. Когда я спросила, что они думают об активистах движения против абортов, они отвечали мне чистосердечно. Многие хотят, чтобы все понимали: женщина, вынужденная принять такое решение, вовсе не обязательно плохой человек. Как сказала одна из них, «не хочется, чтобы кто-нибудь стыдил меня за решение, которое мне было нелегко принять и которое болью отзывается в моем сердце».

Встречалась я и с персоналом «Розового дома». Мне была предоставлена привилегия присутствовать при том, как доктор Вилли Паркер проводил аборты в Женском центре Западной Алабамы, в г. Тускалуса. (Да, вымышленный доктор Уорд имеет определенное сходство с Вилли). Доктор Паркер — один из самых горячих защитников прав женщин, каких мне приходилось встречать. Он искренне верующий христианин, и работу свою выбрал именно в силу веры, а не вопреки ей. Он считает, что сострадание к ближнему, заповеданное этой религией, означает, что он должен делать ближним добро, а не осуждать их. Именно доктор Паркер изобрел слово «словокаин», понимая под этим беседу, которая успокаивает пациентку и помогает ей расслабиться при проведении процедуры. Беседа направлена не на то, чтобы приуменьшить значение происходящего, а на то, чтобы правильно оценить его масштаб. Как он полагает, аборт не должен превращаться в эпохальное событие, которым женщина станет измерять всю свою жизнь. Я очень советую познакомиться с его книгой «Труд жизни. Моральные доводы в пользу свободы выбора». Эта книга поможет вам больше узнать о нем и его взглядах.

Благодаря любезности и великодушию трех пациенток в Бирмингеме я смогла наблюдать аборты, производимые в пять, восемь и пятнадцать недель. Две первые процедуры заняли менее пяти минут каждая, и мне вправду довелось видеть их результаты. Нетренированному взгляду невозможно было узнать в этой плоти мертвого младенца. При беременности в 15 недель процедура была более сложной и заняла на несколько минут больше времени. В месиве из крови и плоти встречались крошечные, но узнаваемые части тела.

Доктор Паркер считает свою работу ясной и понятной. Он сознает, что зародыш является живым существом, но еще не личностью. Вопрос, который он ставит, касается нашей моральной ответственности друг перед другом: если противники абортов отстаивают права зародыша, то кто должен отстаивать права женщин?

Женщина, которая пришла делать аборт после пятнадцати недель беременности, уже имела троих детишек, старшему из которых не исполнилось еще и четырех лет. Она не могла позволить себе еще одного, не лишая чего-то необходимого троих уже имеющихся. Так что же, ее приход в эту клинику характеризует ее как никудышную мать или, напротив, очень ответственную?

Мне самой в своей жизни не пришлось идти на аборт. Но я всегда считала себя сторонницей свободы выбора. Когда я забеременела третьим ребенком, на седьмой неделе у меня началось обильное кровотечение. В то время мысль о потере будущего ребенка была для меня невыносимой, мысленно я уже жила с ним вместе. И все же, будь я студенткой второго курса, беременной уже семь недель, я бы всерьез задумалась об аборте. Где-то здесь и пролегает граница: не столько между противниками абортов и сторонниками свободы выбора, сколько в душе каждой отдельной женщины, в зависимости от текущих обстоятельств ее жизни. Законы можно назвать двухцветными — черно-белыми. А жизнь женщины — это тысяча оттенков серого.

Так можем ли мы решить проблему абортов без помощи законов? Прежде всего согласимся с тем, что никто не хочет прибегать к аборту, это крайняя мера. Если же считать, что лагерь противников абортов стремится к тому, чтобы свести их к минимуму или исключить совсем, а лагерь сторонников свободы выбора стремится к тому, чтобы женщины имели возможность самостоятельно принимать решение, рожать или не рожать, то логично было бы начать снятие этого противоречия с момента до зачатия — с противозачаточных средств. В Соединенных Штатах в 2015 году на 1000 рожениц приходилось 57 подростков. В Канаде это соотношение составляло 28 на 1000. Во Франции — 25. В Швейцарии — 8. Разница объясняется тем, что названные страны, кроме США, активно пропагандируют применение контрацептивов, без всяких предубеждений. В США же дело обстоит иначе, поскольку религиозные верования поощряют деторождение вопреки всем остальным жизненным приоритетам. Однако же, если мы хотим добиться сокращения числа абортов, то наиболее удобным решением стало бы самое широкое распространение контрацептивов.