Джоди Пиколт - Искра надежды

Дрожащую Рен закутали в термоодеяло, хотя на улице стояла жара. Болели ребра — там, где ее схватил кто-то из отряда спецреагирования. Неужели этот Джордж действительно стал бы стрелять в Рен? Этого никто не знал, потому что ее отец (у него ведь всегда была такая реакция!) схватил свое оружие и всадил три пули в Джорджа Годдарда.

В прямом эфире.

Началась суета. Папу оттащил кто-то из отряда спецреагирования, парамедики погрузили тело в карету скорой помощи, потому что врач вынужден был констатировать смерть стрелка.

Стрелка.

На какой-то миг Рен с содроганием осознала, что это слово применимо к обоим.

Она сидела на платформе полицейского грузовичка. И подошел папа. С забинтованной рукой. Слепая пуля Годдарда, которая предназначалась ей, попала в него.

Рен обратилась в клинику, потому что не хотела больше оставаться маленькой девочкой. Ведь взрослой женщиной становишься не потому, что уже занимаешься сексом. А потому, что умеешь принимать решения. Иногда ужасные решения.

Детям говорят, что делать.

Взрослые решают сами. Даже если этот выбор разрывает их на части.

Отец проследил за ее взглядом, направленным на Центр. Купающиеся в лучах закатного солнца оранжевые стены клиники казались охваченными огнем.

— Что будет с клиникой? — подумала Рен. Вслух.

— Не знаю, — обронил отец.

Она поймала себя на том, что думает о докторе Уорде, Иззи, Джой, Джанин. О бедной Ваните. О безымянной розововолосой, приехавшей в Центр еще до Рен, и о тех женщинах, которые завтра явятся на консультацию и поневоле переступят через ленту полицейского ограждения.

— Нас ждет тетя Бекс, — сказал отец. И распахнул объятия, как будто Рен была маленькой девочкой. И снял ее с платформы.

Он не хотел этого показывать, но Рен заметила, как папа поморщился от боли в напрягшейся руке.

Когда Рен была маленькой, она играла с папой в игру: сжимала руки, поджимала ноги и напрягала спину, чтобы та была как можно более ровной. «Я сделаю себя очень-очень тяж-же-елой», — обещала она, а он смеялся: «Я всегда смогу тебя донести».

Ночное небо покрылось рябью, стали восходить голубые звезды, а красные — тускнеть. Жизнь и смерть сосуществовали рядом, совсем близко. Они с отцом двигались мимо ограждающего Центр забора, на котором протестующие вывесили длинный плакат из оберточной бумаги: «ЭТО РЕБЕНОК, А НЕ ВЫБОР». Рен вспомнила, что утром уже проходила мимо этого плаката, и ей показалось странным и неуместным, что он и сейчас здесь висит.

Рен остановилась.

— Ты в порядке? — поинтересовался отец.

— Одну секунду.

Она подбежала к забору, сорвала плакат, смяла длинный кусок бумаги и швырнула его наземь. А то, что осталось, укрепила на заборе повыше.

«ВЫБОР».

«Вот так , — посмотрела она на дело своих рук, отойдя на пару шагов. — Вот так хорошо» .

Много лет спустя, когда Рен рассказывала эту историю, она уже не помнила, как исправила тот плакат. Она даже не могла сказать точно, был ли забор вокруг Центра металлический или оштукатуренный. И насколько просторным был тот стенной шкаф. И была ли кровь тети на полу или на ковре.

Помнила лишь одно: по дороге оттуда уже она держала за руку отца, а не наоборот.

Национальная федерация клиник-абортариев ведет статистику актов насилия, совершаемых противниками абортов в США и Канаде. С 1977 года было зарегистрировано 17 покушений на убийство, 383 угроз убийства, 153 избиения с нанесением телесных повреждений, ранения 13 человек, 100 взрывов бомб с дурно пахнущими веществами, 373 случая взлома помещений, 42 взрыва самодельных бомб и гранат, 173 поджога зданий, 91 неудавшаяся попытка организовать взрыв или поджог, 619 угроз организовать взрывы, 1630 случаев незаконного проникновения на территорию клиник, 1264 случая вандализма, 655 угроз произвести бактериологическую атаку, 3 похищения людей. Одиннадцать человек погибли: 4 врача, 2 человека из числа персонала, 1 сотрудник, сопровождавший пациенток через ряды пикетчиков, 1 охранник, 1 полицейский и 2 посторонних.

Министерство юстиции США причисляет экстремистов, совершающих подобные действия, к потенциальным «внутренним террористам».

Однако клиники-абортарии находятся под угрозой не только актов откровенного насилия. Только за последние пять лет органы власти приняли 280 законов, ограничивающих право на совершение аборта.

В 2016 году Верховный Суд США отменил принятый в Техасе закон, который требовал от всех клиник-абортариев оборудовать хирургическое отделение, а врачам давал преимущественное право на госпитализацию их пациенток в случае возникновения осложнений. Для многих клиник выполнение таких требований потребовало бы непомерных затрат и привело бы к их закрытию. Кроме того, многие врачи приезжают в клиники периодически, проживая в других местностях, вследствие чего они не в состоянии получить преимущественные права на госпитализацию в местных больницах. Однако здесь следует заметить, что число женщин, которым после аборта потребовалась госпитализация вследствие осложнений, не превышает 0,3 %. В реальности колоноскопия [64], липосакция [65], вазэктомия [66]и… роды — а все эти операции производятся вне хирургических отделений — представляют более высокую степень риска летального исхода для пациентов.