Михаил Шторм - Во власти Бермудского треугольника

— О чем ты думаешь? — спросила Лиззи.

Голос ее прозвучал так неожиданно, что Быков невольно вздрогнул.

— О том острове, — признался он, кивая. — Перед высадкой нужно будет хорошенько обмотаться кусками палатки.

— Думаешь, за нами будут следить? Тогда можно будет просто одеться.

— Тропические острова окружены коралловыми рифами, — пояснил Быков. — Они острые и колючие. Можно пораниться.

— Ничего, — рассудила Лиззи. — Я готова пораниться. Лишь бы снова почувствовать под собой твердую землю. Так устала от бесконечной болтанки…

— Но морская болезнь тебя больше не мучает.

— Да, уже второй день. — Она даже вроде как удивилась, осознав это. — Неужели привыкла?

— Похоже на то, — улыбнулся он.

Лиззи провела пальцами по его жесткой бороде.

— Ты похож на разбойника, — сказала она. — А я даже не знаю, на кого сама похожа. На ведьму?

Теперь улыбнулся Быков.

— Ты похожа на себя, — ласково сказал он. — А на тебя никто не похож. Во всем мире.

— Не заставляй меня смущаться, — попросила Лиззи, вся съежившись. — И не смотри на меня так пристально. А то я прямо сейчас провалюсь сквозь плот и пойду ко дну.

— Я тебе не позволю, — серьезно произнес Быков.

Она еще сильнее смутилась под его взглядом, машинально взялась обеими руками за свою всклокоченную гриву и неожиданно спросила:

— Обрежешь мне волосы?

— Зачем?

— В таком виде я не могу показаться людям, — заявила Лиззи. — Волосы грязные, липкие. Причесать и уложить их невозможно. Значит, нужно избавляться.

— Я не парикмахер, — покачал головой Быков. — Сроду никого не стриг. Только испорчу.

— То, что у меня на голове, испортить невозможно. Вот здесь срежешь так. — Лиззи показала. — И так. — Она провела ладонью по лбу, определяя длину будущей челки. — Постарайся поровнее, ладно?

— Постараться-то я постараюсь…

— Нет, просто режь ровно, — уточнила она. — Не постарайся сделать, а сделай.

Быков промолчал. Он не любил обещать то, чего не мог выполнить.

Они пошире раздвинули полог и устроились на середине плота. Быков уже извлек из рукоятки перочинного ножа небольшие ножницы на пружинке, когда севшая к нему спиной Лиззи досадливо щелкнула языком:

— Нет, нельзя.

— Почему? — удивился Быков. — Передумала?

— Если резать прямо здесь, то потом на дне будет полно волос, — объяснила Лиззи. — А пылесоса, насколько мне известно, у нас нет, так что лучше не мусорить.

Быков с сомнением покачал дугу, на которой держалась палатка.

— Можно временно сложить, но не уверен, что потом смогу поставить обратно.

— Я придумала, — сказала Лиззи. — Давай устроимся снаружи, на камере. Я наброшу твою рубашку, а потом ее постираю.

Так они и сделали. По окончании стрижки Лиззи неуверенно повернулась к Быкову.

— Ну как?

Вместо ответа он чмокнул ее в щеку, облепленную крошевом волос. Его стараниями на голове подруги образовалось нечто вроде короткого каре, одна сторона которого была короче другой. Челка тоже дала небольшой перекос, однако зачем говорить Лиззи об этом, раз она не имеет возможности посмотреться в зеркало? «Когда волосы отрастут, они сами улягутся, как надо, — решил Быков. — Возможно, нас будет носить по Атлантике еще долго».

Мысль, как ни странно, не вызвала ни страха, ни даже просто неудовольствия. В конце концов, они были вдвоем и могли безраздельно наслаждаться обществом друг друга. Лишь бы дожди время от времени шли, да рыба в океане не переводилась.

— Тебе нравится? — продолжала допрос Лиззи, которой было мало безмолвного подтверждения, что с ней все в порядке.

— Очень, — честно признался Быков.

— А раньше, значит, не нравилось? — подозрительно спросила она.

— Нравилось, — сказал он.

— Тогда с какой прической мне лучше?

— С любой.

Быков попытался обнять Лиззи, но она увернулась.

— Погоди, — попросила она. — Мне нужно смыть с себя волосы… и вообще. Подожди в палатке, ладно?

Он не стал спорить, а молча подчинился. Но стоило ему забраться внутрь, как до него донесся приглушенный голос Лиззи:

— Дима! Скорей сюда! Только осторожней. Не спугни.

— Кого?

Не получив ответа, Быков снова вылез наружу и, передвигаясь по камере, обогнул палатку. Лиззи сидела к нему спиной, преграждая дальнейший путь. На расстоянии какого-то метра от нее сидела громадная бело-серая птица с длинным толстым, крючковатым на конце клювом. Желтый, невероятно мощный, он был открыт и обращен в сторону людей так, что был виден красный зев птицы.