– Они все на поминках, у Эдиты Робертовны, – ответил Казарян, не оборачиваясь: застилал кровать. – Что, сильно тебя развернули?
– Да не очень. Все, как думал. Одно нехорошо: сейчас они раньше положенного мной срока поняли, что я думаю.
– Тогда они шлепнуть тебя должны, Саня, – осознал Казарян и полез в тумбочку за «Вальтером». – Жаль, что машинка без сбруи.
– Приспособишь как-нибудь. Не впервой. Ну, Рома, поиграем с ними в догонялки?
– Куда я денусь, – минорно согласился Казарян.
Развернувшись передним колесом к крыльцу, мотоцикл единственным своим глазом тоскливо глянул на появившегося Смирнова, который в человеческие отношения с ним не вступал: сел в седло, скинул с механического тормоза, лягнул педаль и помчался на поминки.
На редкость чинные были поминки. Католичка Эдита Робертовна не позволяла размахнуться, распахнуться, бесформенно и непредсказуемо расплыться отвратительно широкой русской православной душе.
Пили из рюмок, не частили, говорили разумные и добрые слова о покойном, которые и прервал своим появлением Смирнов.
– Матильда, можно вас на минутку? – сказал он, переводя взгляд с Матильды на Эдиту Робертовну и обратно. Матильда тоже посмотрела на Эдиту Робертовну, и та разрешила ей покинуть комнату. Краем глаза, уходя, Смирнов просек слишком статичного Олега с нехорошими глазами. Ох, и надерется же он после поминок!
– Я слушаю вас, Александр Иванович, – сказала Матильда. Черная кружевная накидка очень шла ей, блондинке.
– Мне твой Франц нужен, Тилли, – признался Смирнов.
– Он занят, он на работе.
– Съездим к нему на работу, а? – подхалимски попросил он.
– Зачем? – строго спросила Матильда.
– Он должен мне помочь.
– Должен?
– Он может мне помочь, – поправил себя Смирнов. – И не только мне.
– Что ж, пойдемте.
До автобазы райкома они домчались за три минуты: все здесь было рядом. Начальник автобазы Франц Зайдлер не сидел в конторе, он в мастерской наблюдал за тем, как двое русских умельцев колдовали над мотором одной из черных «Волг». Умельцы работали без перерывов.
– Франц, познакомься. Это Александр Иванович Смирнов, – сказала за его спиной Матильда. Франц обернулся, улыбнулся, как положено. Здоровый, основательный, неторопливый.
– Очень приятно, – сказал он, пожимая руку Смирнова.
– Мы бы могли поговорить где-нибудь один на один?
– У меня в конторе, Александр Иванович. Ты где нас подождешь, Матильда?
– А я с вами, – решила Матильда. Мужики посмотрели друг на друга и ничего не сказали.
В конторе Смирнов начал без предисловий:
– Франц, мне нужны местные номера на московский «газон».
– Это должностное преступление, Александр Иванович, – напомнил Франц. – Если я его, конечно, совершу.
– Соверши, Франц, – попросила Матильда.
– Это необходимо? – безнадежно задал ненужный вопрос Франц.
– Я даю слово офицера, что эта подмена не будет использована во зло или в корысть. Я даю вам слово офицера, Франц.
– Отгоните свой «газон» в лесочек за гостиницей. Там есть подходящая площадка. Я подойду туда через десять минут.
У гостиницы стоял «газик», а у «газика» самодовольный Роман Казарян.
– И сколько тебе это стоило? – поинтересовался Смирнов.
– Два литра и честное слово, что при неприятностях я все беру на себя.
– И шоферюга сразу же отправился в продмаг? – догадался Смирнов.
– Естественно. Ну, едем?
– Обожди немного, – Смирнов обошел «газон», рассмотрел со всех сторон. – Слава Богу, что нигде ваших мосфильмовских нашлепок нету.
– Она же изговая, – пояснил Казарян.
– Поиграет она сегодня у меня! – пообещал Смирнов, усаживаясь за баранку. – Влезай, Роман, поехали.
– Я на всякий случай пожрать кой-чего прихватил, – сообщил Казарян. – И уж если полный форс-мажор, то и фляжечка моя готова к бою.
Была у Романа заповедная дюралевая фляжка на восемьсот граммов, исполненная мосфильмовским Левшой с таким знанием казаряновской анатомии, что даже при внимательном рассмотрении обладателя волшебного сосуда – в пиджаке ли, в легкой куртке – фляжку эту обнаружить было невозможно.
– С этой минуты – сплошной форс-мажор, – открыл секрет Смирнов, объезжая здание гостиницы по узкой асфальтовой дорожке.
– Тогда с этой минуты и начнем? – выступил с предложением Казарян, непонимающе наблюдая за тем, как «газон», объехав гостиницу, миновал мелкий ухоженный лесок и остановился на полянке. – Приехали уже? Место-то подходящее: безлюдное, тихое и красивое. Итак, мы начинаем! Так кто-то поет красивым голосом в Большом театре.
Читать дальше