Владимир Престолов - Рекрут

— Ну и актеры! — проскрипел зубами Миха.

Пока Петухов размышлял, Косой разлил по стаканам водку по «маруськин поясок» и уже собирался сказать заранее приготовленный тост, но выражение лица и последняя фраза хозяина изменили его планы.

— Ты чего, Миха? — насторожился Косой, наконец заметив дурное настроение Петухова. — Не заболел ли случаем?

Лом взял стакан и, понюхав водку, скривился и затряс головой, как лошадь.

— Тут не то что заболеть, — серьезно произнес он, — а и рехнуться недолго! Ладно, давай сначала пропустим водочки, а уж потом разберемся.

— Ну, бум! — сказал Косой и первым опрокинул свой стакан одним махом.

За ним последовал Лом, а Миха, слегка поколебавшись, тяжело вздохнул и, в сердцах махнув на все рукой, поддержал спитую компанию.

— Хорошо!

— Кажись, прижилось!

Гости слегка закусили хлебом и салом, закурили по новой и повернулись к хозяину.

— Ну, Раскольников, — произнес Косой, ожидая объяснений.

Петухов, опрокинув водочки, почувствовал себя намного увереннее.

— Ну и суки вы! — выпалил Миха, ехидно оскалившись и презрительно кивая головой.

Гости изумленно уставились на Петухова.

— Ну, блин… — выругался рыжий, подскочив со стула, — чтоб тебя…

Лом тоже был весьма недоволен. Конечно, он понимал, с одной стороны, кореша, но, с другой… К нему со всей душой, а он…

— Что, подставили, дружки?! — все больше расходился Миха. — Под вышку подвели, кореша закадычного Мишку Петухова?

Приятели с опаской посмотрели на хозяина и переглянулись.

— Что перемаргиваетесь? — не унимался расходившийся Пастухов.

Однако эта катавасия начинала гостям надоедать.

— Что ты лепишь? — возмутился Лом.

— Кто тебя подставил? — спросил недовольным тоном Косой. — Сам виноват, а теперь валишь с больной головы на здоровую!

Он не стал выслушивать Миху и подлил себе в стакан водки.

— Это у кого больная? — стал задираться Миха.

Лом, видя, что дело принимает непредвиденный оборот, громко хлопнул ладонью по столу.

— Хватит, баста! — взорвался он. — Я что-то не врублюсь, объясни толком.

— А что здесь объяснять, — усмехнулся Петухов, — бабку порешили, а на меня списать хотите?

От такого наглого заявления у дружков перехватило дыхание, а физиономии перекосились и застыли в напряжении.

— Кто, мы? — промычал Рыжий.

Петухова позабавила их реакция.

— Да, Братья Карамазовы! — вздохнул Миха.

В комнате воцарилась гробовая тишина.

Бездыханный Камиль Ибрагимович лежал на кушетке, запрокинув голову назад. Цвет лица был синевато-землистым, глаза выпучены, а правая рука закостенела, сжав край одеяла. Спертый воздух вперемежку с трупным запахом и перегаром вызывал тошноту.

Вадиму было не привыкать к подобным картинам. За свой короткий век Рекрут повидал и не такое, но вот Вероника…

— Ой, — вскрикнула девушка и прикрыла ладонью маленький пухлый ротик, — что это с ним?

Вадим моментально сообразив, что случилось с Ибрагимовым, быстро повернулся к Веронике и стал вежливо, но настойчиво выпроваживать ее из подвального помещения:

— Пошли отсюда.

— А Ибрагимов?

— Ему уже не поможешь.

Ноги у Вероники подкосились, и Вадиму пришлось вынести ее по крутым узким ступенькам наверх.

— С тобой все в порядке? — взволнованно спросил он.

Вадим прекрасно понимал состояние Вероники: две смерти с небольшим промежутком времени были для неустойчивой психики девушки сильнейшим ударом.

— Он мертв? — еле выговорила девушка, приходя в себя.

Вадим хотел сказать ей прямо, но решил лучше с этим повременить. Уж очень слаба была бедняжка.

— Нужно срочно позвонить и вызвать «Скорую помощь», — твердым голосом произнес он.

— Так он жив? — с надеждой в голосе спросила Вероника.

— Это определит врач, — отделался дежурной фразой Вихрев и добавил, — быстрее, нельзя терять времени!

Вероника спохватилась, думая, что, может быть, еще можно что-то исправить и сейчас от нее зависит судьба, нет — жизнь человека.

— Хорошо, — кивнула девушка, — а ты?

— Я спущусь к нему, может, смогу чем-нибудь помочь, — бросил Вадим, спускаясь в подвал, хотя был уверен, что старику уже ничем не поможешь.

Вероника позвонила и вызвала «Скорую помощь», сообщив адрес и данные о себе и об Ибрагимове.

— Поскорее, пожалуйста!

— Ждите! — отрезал противный скрипучий голос, и раздались короткие гудки.

— Когда? — пыталась выяснить Вероника, но тотчас поняла, что уже общается сама с собой.