Владимир Престолов - Рекрут

— Что так долго? — поинтересовалась девушка.

— Разговор интересный был, — коротко ответил Вадим.

Вероника не стала больше ничего спрашивать, чувствуя, что его голова занята чем-то другим и мысли витают где-то далеко.

Вихрев же размышлял о Петухове. Было ясно, что этот мужичок что-то знает, но не говорит. А не говорит потому, что так же как и Танька Козырева, кого-то боится больше всего на свете, и боятся они, возможно, одних и тех же людей…

Вадим сосредоточенно размышлял, однако это не помешало ему заметить, как двое мужиков прошли мимо них и неторопливо зашли в подъезд Петухова. В душе шевельнулось неясное подозрение. Быть может, именно этих двух крепких мужчин так боятся все свидетели.

Вихреву мешало присутствие Вероники, и, быстро сообразив, что ее можно на время сплавить дворнику Ибрагимову, он заспешил к нему.

Вадим долго стучал в окно Ибрагимова, но никто не подходил ни к окну, ни к двери. Тогда Вадим с силой ударил в дверь кулаком. К его большому удивлению она со скрипом распахнулась.

Вадим и Вероника вошли в помещение. Вихрев, нащупав на стене включатель, зажег свет.

Камиль Ибрагимович лежал в нелепой позе на кушетке… Он был мертв.

Громко ревело радио, но Петухов не слышал его. Он тихо стоял у входа и тупо смотрел на железный прут, торчащий в двери. Наконец с трудом оторвав «свинцовые» ноги от пола, Миха медленно прижался к двери, примеряясь к пруту, торчащему из дерева, и, приподнявшись на цыпочки, достал макушкой железяку…

Сердце глухо забилось в его впалой груди: смерть прошла на пять сантиметров выше головы…

Михе стало плохо, и он, зайдя в ванну, нашел неполную бутылочку одеколона «Полет», вылил содержимое в пластмассовый стаканчик и, почти не сморщившись, выпил жидкость, с ревом выдохнув неприятный аромат. По телу разлились тепло, на какое-то мгновение ему стало легче, и он немного пришел в себя. Однако ненадолго. Снова прозвучал резкий звонок в дверь.

На пороге стояли закадычные дружки: Лом и Косой, которые ввалились в дверь, словно ничего не произошло и словно они расстались с Михой пятнадцать минут назад, сбегав за очередной порцией горячительных напитков. В сумке у Косого и в самом деле что-то побрякивало, а на их лицах было выражение неподдельной радости и нетерпения.

Петухов, обессиленный посещением незнакомца, находился в критическом состоянии и был не в силах уже ни сопротивляться, ни радоваться, ни нормально соображать. Он даже позабыл про финку, которую приготовил на всякий пожарный случай. Лицо его было почти равнодушным.

Косой первым вошел в квартиру и схватил хозяина в охапку, чуть не разбив зазвеневшие бутылки.

— Ну, ты даешь! — воскликнул рыжий, похлопывая и тряся Петухова. — Ну ты мастак! Ну тихоня!..

— Дурак, — возразил Лом, в свою очередь крепко и искренне пожимая руку своего дружка. — Здорова, пропажа!

— Привет, — коротко ответил Миха, постепенно приходя в себя и начиная соображать. Ему показалось странным, что друзья вели себя так, словно виновником всему был только он, Петухов, а они ни при чем.

— Ну рассказывай, — не унимался неугомонный Косой, — рассказывай о своих подвигах!

Рыжий здоровяк хлопнул по плечу удивленного хозяина и пошел на кухню.

— Что стоишь? — обернулся на ходу приятель, кивнув головой. — Приглашай гостей!

Казалось, Косой не замечал перемены в хозяине, зато Лом своим опытным глазом подметил, что Миху словно подменили, что он какой-то заторможенный, вроде бы и не рад их встрече.

— Не спи, — бросил он другу, — а то замерзнешь!

Петухов на мгновение встрепенулся, взгляд его стал осмысленным, и он последовал за Косым, решив, будь что будет.

— Да, браток, — шагая позади Петухова, протянул Лом, — ну и наломал ты дров, храбрый ты наш!

Неожиданно Миха остановился и его наконец прорвало.

— Это я-то наломал? — выкрикнул он.

— А то кто же? — донесся из кухни уверенный голос Косого. — Не мы же!

Компания ввалилась на кухню. Рыжеволосый мужчина чинно выставил на стол две поллитровки водки и по-хозяйски расставлял стаканы. Лом, тяжело вздохнув и сочувственно хлопнув Миху по плечу, медленно опустился на табурет. Он достал пачку «Явы» и, распечатав ее, вынул сигарету, а пачку бросил на стол.

Едкий запах сигарет и кольца дыма закружились в воздухе. Петухов стоял, плохо соображая, что, собственно, происходит. Точно он знал только одно: из него хотят сделать козла отпущения и, надо отдать друзьям должное, у них это хорошо получается.