Владимир Престолов - Рекрут

— В шею! — приказал Глотов.

Вадим и Вероника были уже в дверях, когда Глотов резко развернулся и громко произнес.

— А вас попрошу задержаться! — Старлей снял трубку телефона и набрал номер. — Алло! Это Глотов.

Он звонил начальству. Во время разговора Глотов повернулся к Вадиму и внимательно посмотрел на него.

— Нет, не он… Ну что я незрячий, не разгляжу, что за физиономия была на четвертом этаже. Да… Сделаю! — вытянулся старлей и положил трубку.

Молодые люди остановились в нерешительности, пропустив малолеток, которых старшина выставил за дверь.

— Зачем? — поинтересовался Вадим.

— Думаю, разговор еще не закончен, — ехидно сказал участковый и, зайдя за перегородку, уселся за стол, раскрыв дежурный журнал. — Присаживайтесь.

— Да они все уже написали, — вступился за Вадима и Веронику молодой милиционер.

— Молчать! — грозно гаркнул старлей. — Вы, Федякин, лучше делом займитесь, мне не нужен адвокат.

— Собственно говоря, — спокойно произнес Вихрев, — нам добавить к сказанному больше нечего.

— Так уж и нечего? — подозрительно взглянул на него Глотов.

— Совершенно верно.

Глотов приподнялся из-за стола и указал рукой на стулья.

— А вы не торопитесь, присаживайтесь, — предложил он, — разговор может затянуться.

— Думаю, вряд ли, — возразил Вихрев, тем не менее присел на стул рядом с Вероникой. — Все, что мы знаем, мы уже изложили вашим сотрудникам.

— И откуда ты такой шустрый взялся, — усмехнулся Глотов.

Вадим надменно посмотрел на участкового.

— Старший лейтенант, — жестко, но спокойно произнес Вихрев, — давайте без панибратства, вы, как я понимаю, на службе.

Глотов хмыкнул:

— Давайте!

Старлей достал листок с показаниями свидетелей и быстро пробежался глазами по написанному:

— Не густо…

— Как посеяли, — съязвил Вадим.

— Кто? — уцепился за фразу Вадима старлей. — Вы кого имели в виду?

— Пословица народная есть такая, — пояснил свидетель, — что посеешь, то и пожнешь.

Участковый злорадно усмехнулся, и Вадим понял, что немного переборщил. Ему показалось, что старлей уж больно предвзято настроен по отношению к нему и Веронике.

— И откуда только такие острословы на Руси берутся? — вслух спросил сам себя Глотов.

Вадим промолчал.

— А вот мы сейчас и проверим… — добавил участковый, — задержим для выяснения личности на 24 часа.

— Это можно выяснить и за пять минут. — Вадим достал из кармана паспорт, протянул его стоящему поблизости Федякину. — Наслаждайтесь, старший лейтенант.

Глотов взял паспорт и недоверчиво начал рассматривать документ.

— Вадим Александрович Рубин, — прочитал старлей и посмотрел на Вихрева.

— Он самый, — не моргнув и глазом, подтвердил Вадим.

— Москвич?

— Оттуда.

Глотов закрыл паспорт.

— Допустим, — миролюбиво произнес участковый, — а по каким делам в наших краях?

Вадима начинало раздражать поведение старлея.

— Мы будем обсуждать мои ботинки, — бросил свидетель, — или выяснять другой вопрос?

— И до него дойдем!

Вероника, молча наблюдавшая это безобразие, не выдержала и, встав со стула, подошла к начальнику.

— Что вам нужно от нас? — прямо спросила девушка, бесстрашно и гневно сверля взглядом бюрократа в форме.

Глотов усмехнулся и, потеряв на время осторожность, начал сюсюкать с Вероникой.

— Нам нужно знать, в каких отношениях вы находились с покойным, как часто распивали с ним алкогольные напитки, какой марки и чьего разлива, — перечислил ряд вопросов милиционер.

— Ни в каких! — отрезала девушка. — Не пьющие мы!

— Сомневаюсь, — покачал головой старлей и злорадно оскалился. — Покойный-то отдал Аллаху душу по причине алкогольного отравления.

И тут до Вадима дошло, куда клонит старлей. Он ясно вспомнил ту ночь, когда проводил Ибрагимова домой, дав ему с собой бутылку с недопитой водкой для опохмелки.

Тогда он не обратил внимания на машину, стоявшую во дворе. В машине были люди. Значит, и они видели его с Ибрагимовым.

Но откуда об этом знает милиция? Со слов хозяев машины? А кто это был в окне четвертого этажа?

Возвратившись домой и приняв холодный душ, Вероника почувствовала, что усталость и сон как рукой сняло. Она начала расстилать постели: себе — на широком диване, а гостю — на полу. Она предлагала Вадиму лечь на диване, на что тот ответил категорическим отказом, а когда она стала настаивать, Вихрев пригрозил, что немедленно уйдет ночевать в гостиницу или на вокзал. На том спор и закончился. Вадим принимал ванну, а девушка, расстелив постели, не знала, чем себя занять.