Андрей Зайцев - Остановившиеся часы

— Ну, так, — с легкой запинкой согласилась Анабел, чувствуя какой-то подвох с моей стороны.

— И вы знакомы с человеком, который мог бы мне помочь?

— Да. Вам бы следователем поработать. Впрочем, Радик рассказывал мне о том, что с вами случилось.

— Это прекрасно. А кстати, где он, Радик?

— А он-то еще зачем?

— Ну как же, мне кажется, он имеет к этому самое прямое отношение.

— Что вы? — она коротко и не совсем искренне рассмеялась. — Вы что же, думаете, что я сплю с ним?

— А разве нет?

— Вы ошиблись, но теперь-то я понимаю, почему вы так странно себя ведете…

— Поняли вы или нет, это мы сейчас выясним, — сказал я и достал из кармана брюк маленькую записную книжку, в которую была вложена фотография Кости. — Знаете этого человека? — я отдал снимок женщине.

— Что-то знакомое есть… — ответила она, внимательно вглядываясь в фотографию. — Но не могу вспомнить. — Это Профессор Пим, — лаконично заключил я.

— Я с ним общалась только по Интернету, — быстро сориентировалась Анабел.

— И со Спейдом общались только виртуально?

— Разумеется.

— Откуда же вы знаете про ЛИЛУ?..

Она ничего не ответила, напряженно сжавшись в кресле, напоминая в эти минуты птицу, застигнутую непогодой и спрятавшуюся где-то в укромном месте, не обещавшем ей полной защиты.

— А ведь это один и тот же человек…

— Правда?

Мы смотрели друг на друга, и я пытался понять, насколько она была вовлечена во все это?

— Браво, браво, дорогой Саша! — саркастически произнес знакомый мужской голос.

Я повернул голову и увидел стоящего на пороге комнаты Калямина, державшего в руке пистолет с глушителем. — Мне надо было сразу догадаться, что это ты, но я и подумать не мог, что ты так далеко зайдешь…

— И напрасно.

— А все-таки ты это хорошо придумал… Не поверил, значит?

Калямин задумчиво смотрел на меня, я вспоминал наш последний с ним разговор. Он ведь прощупывал меня тогда, но мы разошлись в полном неведении.

— Что это значит, Аркадий? — его подруга в недоумении уставилась на пистолет в его руке. Похоже, ее удивление было настоящим.

«Выходит, она ничего не знала», — подумал я. Время бежало неумолимо быстро.

— Это наш маленький розыгрыш, дорогая, — с усмешкой ответил Калямин. — У нас с этим человеком своя игра. — О чем ты?

— ЛИЛА называется эта игра, — пояснил я доверительным тоном.

— Кончай из меня дурочку лепить, Аркаша, — резко вспылила Анабел-Таня. — Я не хочу в этом участвовать.

— Тебя никто и не заставляет. Можешь идти.

— Идти? А ведь это моя квартира.

— Лучше бы ты выбрала Радика, — пошутил я, стараясь сосредоточиться. Стрелять он будет. Однозначно. А с ней разберется позже. Если, конечно, действительно даст ей уйти сейчас. Но оставлять свидетелей он не любит. Так что…

— Один вопрос… — Калямин помедлил. Черты его красивого лица выглядели какими-то усохшими. Несколько дней назад я не заметил этого. А ведь это так очевидно.

Нервы, нервы… События этого месяца вымотали не только меня. — Когда мента убили, почему ты решил, что кто-то еще остался!

— А появилась такая мыслишка, знаешь ли… Башилов-то с Костей знаком не был, не так ли?

— И это все? — в глазах Калямина отражалось сомнение. Ему хотелось немедленного, полного объяснения моих подозрений. Того, что я сказал — было слишком мало. Его изощренный интеллект требовал большего и понятно — почему? Хорошо выстроенная система дала сбой, но как, где, в каком месте?

— А чего ты хочешь? — я равнодушно пожал плечами. — Собственно, я не знал, кого ищу? Знал только, что кто-то третий непременно существует.

— А ты — мистик, Саша… — Калямин раздумывал, бросая испытующие взгляды то на меня, то на девушку.

Я понимал, в чем причина этой паузы. Сейчас ему предстояло решишь — кого из нас убивать первым. Возможно, девушка была ему нужна. Хотя бы на какое-то время. А там уж… Но было и еще кое-что…

— Так, значит, Крис — это ты?

— Разумеется. Чего ты ждешь?

— Ты так торопишься умереть?

— Я просто знаю, чего ты боишься…

— Ты думаешь, я чего-то боюсь? — в его словах чувствовалось напряжение, которое он сдерживал волевым усилием.

— А разве нет? Помнишь, тогда, на следующий день после смерти Кости ты говорил со мной? Именно тогда в твоих глазах появилось это выражение, смысл которого я понял только сейчас. Ты все время боялся, что Костя проговорился… Только это беспокоило тебя. А сейчас ты боишься — не проговорился ли я?

— Ну, довольно! — закричал Калямин, вскинув пистолет.