Жоэль Диккер - Книга Балтиморов

Рассказ Александры меня потряс. Я всегда считал, что Вуди и Гиллель доверились только ей, что они намеренно скрыли от меня свой план. Я всегда считал, что, поделившись с ней своим последним секретом, они вычеркнули меня из Банды Гольдманов. Но оказывается, они хотели мне все рассказать, а Александра им не позволила.

– Почему, – спросил я, – почему ты их убедила ничего мне не говорить? Я бы их удержал, я бы не дал им сбежать, я бы их спас!

– Ты бы не смог их удержать, Марки. Никто и ничто не смогло бы их убедить отказаться от своих планов. Это читалось в их глазах, и именно поэтому я умоляла их ничего тебе не говорить. Ты бы уехал с ними, Маркус. Я знаю. Ты бы не бросил Банду Гольдманов. Ты бы отправился с ними, тоже оказался бы соучастником побега и в итоге был бы убит. Как они. Когда я их умоляла ничего тебе не говорить, я на самом деле молила их пощадить тебя. Я знала, что ты поедешь с ними, Марки. Я не хотела тебя терять. Я бы этого не перенесла. Я хотела тебя спасти. И все равно потеряла.

Помолчав, я прошептал:

– Что же такого ужасного мог сделать Гиллель, если из-за этого поехал с Вуди? Если считал, что только так можно все восстановить?

– Понятия не имею. Но вот об этом тебе надо спросить моего отца.

– Твоего отца?

– Он не такой, как ты думаешь. И мне кажется, он много чего знает, только не хочет мне говорить.

– Твой отец втерся в мою семью. Он унизил дядю Сола, пытаясь любой ценой произвести впечатление на Вуди и Гиллеля.

– Совсем наоборот, отец прекрасно бы обошелся без того, чтобы эпатировать Вуди с Гиллелем.

– А “феррари”? А поездки? А уикенды в Нью-Йорке? – возразил я.

– Это я его просила, – ответила Александра. – Отцу очень нравились Вуди с Гиллелем, это правда. А кому они не нравились? Но если он столько для них делал, то только затем, чтобы уберечь нас, тебя и меня. Чтобы мы с тобой жили спокойно. Он знал, что, если даст им свою машину, они уедут куда-нибудь развлекаться и им не будет дела ни до тебя, ни до меня. То же самое, когда он водил их на матчи “Джайентс” или звал к себе. Ты же так старался, чтобы кузены были не в курсе про нас с тобой. Маркус, отец сделал все, чтобы сохранить твою тайну. Он никогда не соперничал с дядей Солом. Твой дядя соперничал исключительно сам с собой. А отец всего лишь держал твоих кузенов подальше от нас. И ты сам этого хотел.

Я не мог опомниться, а она продолжала:

– Две недели назад я ушла от Кевина, Маркус. Из-за тебя. Он приехал сюда, без предупреждения. Хотел сделать мне сюрприз. Когда он постучал ко мне в номер, я сперва решила, что это ты. Не знаю почему. Я была так разочарована, увидев в глазок его. И поняла, что должна быть с ним честной и уйти от него. Он достоин того, чтобы кто-то любил его по-настоящему. А тебя, Маркус, я уже устала ждать. Ты совершенно гениальный, с тобой я провела лучшие годы своей жизни и благодаря тебе стала тем, что я есть. Но ты все пережевываешь прошлое и никак не можешь понять то, что для меня было очевидно с самого начала.

– Что именно?

– Что лучшими были Гольдманы-из-Монклера.

Назавтра после разговора с Александрой я первым же рейсом вылетел в Нью-Йорк. Мне совершенно необходимо было поговорить с Патриком Невиллом.

К его дому я подошел утром. Он уже ушел на работу. Портье разрешил мне подождать, и я весь день просидел в холле на диване, отлучаясь, только чтобы перекусить и сходить в туалет. В шесть часов вечера он наконец появился. Я встал. Он с минуту смотрел на меня, потом добродушно улыбнулся и сказал:

– Давненько я тебя поджидаю.

Мы с ним поднялись в квартиру, он приготовил кофе. Мы уселись на кухне. Чувствовал я себя странно – ведь я впервые пришел сюда после смерти тети Аниты.

– Я должен попросить у вас прощения, Патрик.

– За что?

– За ту сцену, что я вам устроил после похорон тети.

– Ба, я давно про нее забыл. Маркус, первое, что тебе надо знать: у меня никогда не было с твоей тетей никаких отношений.

– Что же тогда случилось в тот вечер, когда она была у вас? И почему она была у вас?

– Она только что ушла от твоего дяди.

– Это я знаю.

– Но ты не знаешь, почему она ушла. В тот вечер она приехала ко мне просить помощи. Хотела, чтобы я помог Вуди и Солу.

– Вуди и Солу?

– За несколько месяцев до этого Вуди исключили из футбольной команды Мэдисона.

– Да, помню.

– По официальной версии, он порвал связки и не мог больше играть. Твои дядя с тетей немедленно приехали в Мэдисон. Вуди не хотел ничего им говорить, но я рассказал им правду. Рассказал, что у Вуди положительная проба на талацен. Тогда, 14 февраля 2002 года, твоя тетя приехала ко мне в Нью-Йорк, потому что выяснила две вещи, которые ее потрясли.