Диана Дэвидсон - Злачные преступления

— Расскажи мне о сыне директора, — осторожно начала я.

— Что тебе рассказать? — ответил Джулиан, громко отхлебнув из чашки.

— Сын Перкинса увлекается стероидами?

Джулиан поперхнулся. Прокашлявшись, он вытер подбородок салфеткой, которую я заботливо подала, и окинул меня хмурым взглядом.

— Голди, пожалуйста, ни слова больше.

— Ну так как?

Джулиан закусил щеку.

— А если ты кому-нибудь расскажешь… — задумчиво протянул он.

— Как будто это не очевидно!

— Магуайр сейчас находится под колоссальным давлением, — отвернувшись, пробормотал Джулиан.

— И кто же на него давит?

— Боже, Голди, ну как ты думаешь?! Может, мне прочитать заклинание, чтобы ты прекратила? Подобно… — Джулиан закатил глаза, изображая директора, — подобно…

— Но ведь Перкинс младший не собирается строить преподавательскую карьеру! Вряд ли он пойдет по стопам отца.

Джулиан накрыл чашку восковой бумагой и аккуратно поставил ее в микроволновку. Когда прозвучал таймер, он вынул кофе и сел обратно, задумчиво склонив голову набок.

— Тебе лучше в это не соваться.

— Ладно, ладно. Но ведь Магуайр занимается спортом, соответственно, не может употреблять тяжелые наркотики. Что будет, если его поймают?

— Никто его не поймает. И потом, он ничего не продает, так что какие вопросы? Его и так все жалеют, — Джулиан отхлебнул из чашки и мрачно добавил: — Абсолютно все.

— Подожди минутку. Кит Эндрюс об этом хотел написать в «Маунтен джорнал»?

Джулиан рассерженно щелкнул языком.

— Когда же ты наконец поверишь, что никто не знал, о чем конкретно собирался написать Кит Эндрюс? — парень нервно провел ладонью по золотистому ежику волос. — Это была абсолютна тайна. Я пытался выяснить, над чем работает Кит, но он только говорил, что скоро все все узнают. Эндрюс был помешан на секретности. Он даже работал в какой-то засекреченной компьютерной лаборатории. Причем в одиночестве. Настоящий конспиратор!

Раздался звонок в дверь. В ответ на удивленный взгляд Джулиана я пояснила, что пришла Марла. Нужно было заранее посыпать ступеньки песком, но это совершенно вылетело у меня из головы.

— Голди, подожди, тебе же звонили!

— Мы еще вернемся к нашему разговору.

Когда я открыла дверь, Марла уже преодолела скользкие ступеньки и теперь стояла у входа, всем видом напоминая о нынешнем времени года. Сегодня на ней была надета длинная черно-оранжевая лоскутная юбка и темный жакет. В руках подруга держала пакет с конфетами. До Хэллоуина оставалось три дня.

— Не нужно было ничего покупать, — сказала я.

— Да ладно тебе, — ответила подруга, проходя внутрь, — там пластиковая коробка с ирисками и еще одна коробка специально для Арча. Если человек болеет, он вполне может позволить себе съесть пару конфеток. Особенно, когда болеет! Кстати говоря, у тебя ступеньки на крыльце обледенели. Ты бы посыпала их солью.

С этими словами Марла поставила пакет около лестницы и прошествовала на кухню, на ходу одарив Джулиана сияющей улыбкой.

— Кстати, по поводу звонка, — начал мой помощник.

— Подожди минутку, — сказала я. Нужно было закрыть входную дверь. Но прежде чем я успела это сделать, у дома напротив остановилась машина, из которой вышла молодая женщина. Мне показалось, что она из редакции «Маунтен джорнал». Девушка остановилась и внимательно на меня посмотрела.

Джулиан подошел ко мне сзади.

— Вот об этом я и хотел сказать. Извини, что забыл. Женщина из газеты звонила где-то в 6:45. Она хотела сегодня утром взять у тебя интервью. Я подумал, что публикация могла бы послужить неплохой рекламой для твоего бизнеса. Вообще-то сначала я собирался повесить трубку, но тут журналистка пояснила, что разговор пойдет о вечере в доме директора, — Джулиан смущенно добавил: — Правда, извини меня.

— Посиди, пожалуйста, с Марлой, — едва слышно ответила я, — и проверь тесто для пончиков.

Затем я весело пригласила незваную гостью войти, всем видом показывая, что для меня утреннее интервью — обычное дело.

— Аккуратнее на ступеньках, — сказала я, подумав про себя, что посыпать ступеньки солью после занятий тяжелой атлетикой выше моих сил. Был бы еще приличный человек, а то — журналистка!

Репортер аккуратно поднялась по ступенькам. Девушку звали Франческа Маркасиан и ей было немногим больше двадцати лет. В джинсовом костюме, с огромной черной сумкой и спадающими до плеч черными волосами она вполне оправдывала стереотипическое представление людей о журналистах.