Диана Дэвидсон - Злачные преступления

2 и ½ стакана муки

½ стакана сахара

1 и ½ чайной ложки разрыхлителя теста

¾ чайной ложки соли

½ чайной ложки соды

½ стакана размягченного сливочного масла (несоленого)

1 стакан изюма

1 столовая ложка тмина

1 яйцо

1 и ¼ стакана пахты [23] Сыворотка, получаемая при взбивании масла из сливок или сметаны.

¼ стакана сметаны

Разогрейте печь до 210°. Смажьте маслом круглую форму для выпечки, диаметром 23 см. С помощью комбайна или острого ножа смешайте муку и масло так, чтобы они превратились в массу, состоящую из маленьких комочков. Добавьте изюм и тмин. В отдельной посуде взбейте яйцо, пахту и сметану.

Полученную массу добавьте к тщательно перемешанным ингредиентам: сахару, разрыхлителю теста, соли и соде. Залейте смесь в противень и запекайте в течение 50–55 мин. Проверить готовность хлеба можно с помощью зубочистки. Если после протыкания хлеба на ней не останется теста, значит, он готов.

Когда я въехала на подъездную дорожку, Шульц стоял на коленях. Несмотря на выпавший снег, он ожесточенно копал замерзший грунт около каменистой тропинки, ведущей к дому.

— Привет! — крикнула я, вылезая из «рейнджровера» с буханкой хлеба. Больше я ничего не смогла из себя выдавить: перед глазами до сих пор стояла картина со сбитым оленем.

Шульц обернулся. Его пальто и джинсы были испачканы в земле.

— Что-то случилось?

— Извини. Ты заканчивай свои дела… Я просто…

Мой голос дрожал. Возникла пауза. Слова не хотели выходить наружу. Я помотала головой. Видимо, вкупе с дрожью всего остального тела это выглядело впечатляюще.

— Просто я видела мертвого оленя на дороге, и это напомнило мне… Нет, нет, пожалуйста… — забормотала я, как только Шульц направился ко мне, — пожалуйста, заканчивай свои дела.

Том окинул меня внимательным взглядом и снова опустился на колени.

— Ты никогда это не забудешь, — добавил он, уже не глядя на меня. — Увидеть мертвого человека в реальности совсем не то, что в кино.

Его длинные умелые пальцы аккуратно высаживали луковицы в только что вскопанную грядку. Границы посадок Том отметил грунтом, который лежал в стоявшей рядом сумке. Его движения напомнили мне жест матери, укрывающей ребенка одеялом.

Я глубоко вдыхала морозный воздух. В руках у меня был ароматный хлеб. Несмотря на то, что я надела пальто, мне казалось, что кровь от холода перестала циркулировать в теле.

— Холодно? — спросил Шульц. — Может, пойдем внутрь?

Я кивнула.

— Мне жаль, что ты оказалась одной из тех, кто нашел его, — хрипло сказал Том.

Шульц закончил выкладывать грунт, поднялся и обнял меня за плечи.

— Пойдем, сделаю тебе начос. А потом я хочу тебе кое-что показать.

Открыв красиво отделанную входную дверь, мы вошли в просторный зал, который служил Шульцу гостиной. Я восхитилась каменным камином, располагающимся между двумя ступенчатыми деревянными колоннами. В очаге были аккуратно сложены сосновые и осиновые поленья. На одном из столов стоял цветочный горшок, сделанный Арчем в шестом классе. На стене висела ксилография Арча, заботливо сохраненная Шульцем. На лакированном дубовом комоде был выставлен прекрасный немецкий сервиз.

Антикварный воздуховод, сервант, диван и обитые коричневой шерстяной тканью стулья создавали в комнате ощущение уюта. Я похвалила Тома за произошедшие с моего последнего визита изменения, на что он, слегка обидевшись, ответил:

— Конечно, а ты думала, я тебя буду ждать?

Я пришла на кухню как раз в тот момент, когда Шульц вынимал из духовки запеканку. Тарелки уже были наполнены кукурузными хлопьями, жареной фасолью и натертым чеддером. В воздухе стоял запах мексиканских специй.

— Обалдеть! — сказала я, когда передо мной оказалась тарелка с ирландским хлебом, и улыбнулась.

— Подожди, подожди, — Том подбежал к холодильнику, достал маленькие чашки с нарезанным луком, помидорами и маслинами. Сверху все это великолепие было украшено тертым сыром.

Взмахнув лопаткой, подобно фокуснику, Том сказал «о да!», а затем выложил на тарелку с чипсами смесь из сметаны и гуакамоле.

— «Начос от Шульца», — объявил Том глубоким бархатным голосом, — пожалуй, нам понадобится специальный фарфоровый сервиз.

Сказав это, он тут же достал две тарелки лиможского фарфора, расписанные нежными розами.

— Представляю, сколько это все стоило, — восхитилась я, — если только вы не взяли с поличным какого-нибудь коллекционера китайского фарфора.