Александр Фишман - Мертвые головы

— Погодите, я в туалет схожу. Без меня не начинайте, хорошо?

— Не начнем, не бойся. Делай спокойно все свои дела, подождем.

— Да я на минутку.

— Слушай, Кирилл, — обратился к гостю хозяин квартиры приглушенным голосом, когда их третий товарищ скрылся в туалете.

— Делать нечего, придется слушать, — хмыкнул Хлебосолов.

— Вот Михаил по этому… по другу своему убивается… по Виктору…

— Ну?

— А ведь тот был… ну… гомик… Мне Алка рассказывала. Так ведь?

— И что?

— Мы пока тебя ждали, поговорили. Он так о своем друге рассказывал…

— Ну рассказывал он о своем друге. Дальше-то что? Почему такой тон?

— Так он тоже что ли гомосексуалист? — почти шепотом спросил Петр.

Хлебосолов молча пожал плечами, что можно было принять как за положительный, так и за отрицательный ответ.

— Ну надо же! — собеседник принял, эту жестикуляцию за ответ положительный. — Такой здоровый парень, десантник, а тоже…

— Ну и что? Это разве зависит от габаритов или от отношения к воинской службе? Наш Док говорит, что изъян запрограммирован на генном уровне. А Док дело знает.

— А он… тоже?

— Кто, Доктор? Не знаю. Но вообще-то ничего такого не замечал. Думаю, что нет. Хотя уж больно как-то демонстративно он их не любит. Известно, что вор громче всех кричит: "Держи вора!" и если провести аналогию… Да ты-то что так переживаешь? Мишаня парень как парень. А что касается его ориентации — не ложись с ним в одну постель, вот и все. И вообще не обращай внимания. Я лично так и делаю.

— Ты? — потер переносицу Петр, задумчиво глядя на собеседника.

Хлебосолов расхохотался громко и весело, закинув голову и хлопая себя руками по ляжкам.

— Ну, Петруха, ты даешь!

— Чего ты?

— И на меня свое любопытство простер! Можешь успокоиться, я не из этих!

— Да я и не беспокоюсь. Ты прав, какая, в сущности, разница.

— Что это вы тут заливаетесь? — возвратился в комнату Мишаня. — Скажите и мне, я тоже посмеюсь. Надо мной, что ли?

— Скорее, надо мной, — нашелся Петр. — Я рассказывал тут, как мне позавчера в поездке живот прихватило. Да так сильно, хоть плачь.

— И что здесь смешного? — с подозрением глядя на него, спросил Мишаня.

— Дома, с унитазом — абсолютно ничего. А за городом, в чистом поле, в мороз?

— А что ты за городом делал? В чистом поле? Позавчера? В мороз?

— К клиенту ездил, на калым. Да дело не в этом, что привязался!

— А в чем?

— Мишаня, кончай докапываться! — вмешался Хлебосолов. — Вот ведь пристал как банный лист к жопе: что да зачем! Петруха рассказывал как он со своим протезом нужду справлял, вот мы и посмеялись.

— Что же здесь смешного? — недоуменно пожал плечами пожарный.

— А ты представь, если тебе привязать к ноге две шины на всю длину, чтобы она не гнулась, и попробуй тогда присесть под кустик!

— Тем более, что и кустики-то все под снегом, — добавил Петр.

— A-а… тогда конечно… — без особого веселья согласился Мишаня.

— Ладно, давайте-ка к столу, — пригласил хозяин гостей.

Все уселись за стол, и он разлил водку по граненым стаканам.

— Ну, помянем… — не поднимая глаз, произнес Мишаня.

— Всех, — добавил Петр.

Они выпили, как и положено, не чокаясь, скупо закусили.

— Значит, говоришь, исполосовали парнишку? — покачал головой инвалид.

— Восемнадцать ударов. Зарезали, как… Страшное дело…

— И не говори…

— В тот раз я отказал в твоей просьбе. Бог меня наказал.

— Опять затянул свою песню! — укоризненно произнес Хлебосолов.

— Ты, Кир, не лезь, я знаю, что говорю. Я ведь и Витяше отказал.

— Так-так, это уже интересно. Поподробнее, пожалуйста.

— У Витяши голова была, что твой Генштаб… Да ты знаешь…

— Да, сообразительный был паренек. И довольно эрудированный.

— Во-во, чего только не знал. И когда девчонок убили, говорит мне: давай, мол раскрутим это дело, узнаем, кто их завалил.

— А ты?

— А что я? Не наше, сказал, это дело. Так же как и Петру в прошлый раз.

— Он, выходит, в одиночку решил поковырять мину? — задал бывший сапер риторический вопрос. — Без подстраховки…

— Ну да. Он ведь упрямым был, Витяша. Ладно, говорит, воля твоя. Пока без тебя обойдусь, а на нужной стадии подключу тебя, выведу из резерва.

— Не успел.

— Точно, не успел. Эх, кабы я знал, что так все обернется!..

— А я ведь тоже на Алку… — мрачно усмехнулся инвалид. — "Мертвая голова", "мертвая голова"… Помнишь, Кирилл?

— Хватит вам обоим заниматься самобичеванием! Давайте, ближе к делу!