Александр Фишман - Мертвые головы

— Это он сейчас жертва. А тогда?

— Так ты его имеешь в виду? — задумчиво проговорил Хлебосолов.

— Именно. Ты же сам только что рассказал, что он тебе намекал на мотив убийств, который ему якобы известен. Значит, он размышлял над этим делом, и может быть, даже что-то разузнал наверняка. Пока отложим этот аспект и вернемся к теме.

— Пропадает Юлька…

— Да, пропадает Юлька. Сто к одному, что она не просто пропала, а пополнила все тот же скорбный список. Ты поначалу пытаешься убедить других и себя, что, может быть, это не так, но в результате даешь убедить себя в обратном.

— Просто мне не хотелось лезть во всю эту кашу… — поморщился Кирилл.

— Я представляю. У тебя отсутствовал личный мотив как у инвалида, и у этого… Второго гомика… Здорового… Как его…

— Мишаня.

— Ну, пусть Мишаня. Теперь у него тоже есть личный мотив. Так он тебе заявил?

— Так.

— Да и у Мамочки. Она боится потерять свой бизнес. Это тоже серьезная мотивация. А у тебя никаких личных побуждений не было.

— И кроме того…

— И кроме того, ты был абсолютно согласен с этим… с Мишаней, что сыском должны заниматься профессионалы. Ты, конечно, пообещал этому инвалиду…

— Петру.

— Петру, что поможешь ему в поисках, но сделал это скорее из сострадания, чем в действительности собирался что-то предпринимать. Так ведь?

— Ну почему… Я бы поспрашивал людей, поузнавал бы…

— Ага. Словом, потолок бы воду в ступе. И остался бы на том же самом месте, где застрял твой одноногий. Мало гореть жаждой мести, надо еще знать что делать.

— Хотелось бы тебе возразить, да не получается. Дуй дальше.

Доломанов выпил стопку водки, зажевал принесенным Кириллом сыром.

— Дальше? А дальше убивают Витяшу, и это в тебе что-то переворачивает на сто восемьдесят градусов. Нет, он для тебя ничем не ближе, чем эти алки, ирки, юльки. Погибни он первым, ты бы и не вздрогнул. Но он уже четвертый. Четвертый! От этого ты уже не можешь отмахнуться. И если про девчонок ты, как и наверняка их подружки, где-то в глубине души подумывал, что те сами где-то "накосячили" и поплатились за свои "косяки", то про Витяшу ты так подумать не мог…

— Ничего подобного я тебе не говорил! — возмутился Хлебосолов.

— Да и не надо! Что я тебя, первый год знаю? Не-ет, Авдей Доломанов людей насквозь видит! И еще вглубь на три метра!

— Не лопни от собственной значимости. И не гони отсебятину.

— Погоди, — отмахнулся Авдей. — Ведь Витяшу за что убили?.. Нет, сначала другой вопрос: девочек за что убили? Первым делом необходимо установить мотив. Установишь мотив, все остальное подтащишь им как магнитом.

— Ну, это как раз вопрос не из самых сложных. Мотив ясен.

— Деньги?

— Они, родимые. Все трое имели сбережения. Потом их не оказалось.

— Могли так запрятать, что их просто не нашли. Или должники, прослышав о смерти, не спешат объявляться. Нет, ты не подумай, я не ставлю под сомнение твою версию, я наоборот, с целью ее укрепить…

— Понятно. Про Алку точно известно, что она ссудила кому-то деньги под проценты. Но долговой расписки нигде нет. Ирина тоже всю дорогу чего-то мышковала. Юлька собиралась купить квартиру, делилась планами с Доктором. И тоже никаких расписок. Юлька, уже зная о гибели двух подруг, ничего не опасалась. Выходит, нечего ей было опасаться. Почему версия с маньяком не прокатывает, я тебе уже объяснял. У Ирины из дома ничего не взяли, с Алки ничего не сняли — почему? Значит, завладели чем-то более ценным. Вот такие примерно умозаключения на этот счет.

— Но к Витяше все это не относится, — выслушав, произнес Доломанов.

— К Витяше не относится. Его деньги Мишаня передал мне, а я — родителям.

— И вот теперь вернемся к первоначальному вопросу: за что его убили?

— Мы ведь исходим из того, что это дело рук одного человека?

— Вероятность совпадения исключить нельзя, но пока мы ее отринем по причине очень низкого коэффициента. Так что получается?

— Получается, что его убили из-за того, что он что-то узнал.

— Логично. Но вернемся к этому чуть позже, если ты не возражаешь.

— Как угодно.

— А пока скажи-ка мне вот что. Кто из известных тебе мужиков мог сотворить такое?

— Никто! — решительно заявил Хлебосолов. — Из известных мне — никто!

— А, конечно! — саркастически усмехнулся Авдей. — Они все милые, порядочные люди, и ты просто представить себе не можешь…

— Не в этом дело. Я понимаю, что у убийцы не вытатуировано на лбу, что он убийца, но у Мити, его шурина, Доктора, Мишани — есть алиби…