Александр Фишман - Мертвые головы

— Выпьем сначала, — потянулся к бутылке хозяин квартиры.

— Подведем итоги, — когда все выпили, тоном председателя собрания произнес Хлебосолов. — Что мы знаем на данный момент?

— Что всех четверых… Юлю ведь тоже считаем? — посмотрел Петр на товарищей. Те синхронно кивнули. — Убил один и тот же человек. Или одни и те же люди. По этому вопросу у кого-нибудь имеются возражения?

— Возражений нет! — решительно хлопнул ладонью по столу пожарный.

— Разные способы убийства, — как бы размышляя вслух, проговорил Кирилл, — как это ни парадоксально, скорее подтверждают эту версию, чем опровергают ее. Убийца преследовал цель, чтобы разные эпизоды не увязали в одно массовое убийство, вот и варьировал приемы: удар по голове, удушение, нож… исчезновение. С мотивом тоже по-моему все совершенно ясно…

— Корысть, — кивнул Петр.

— Витяша говорил, что девчонок завалили из-за денег, — произнес Мишаня. — А уж если Витяша что-то сказал, значит, так оно и есть. Я в этом не сомневаюсь.

— Мнение общее, и останавливаться на этом не будем, — провозгласил Кирилл. — Осталось ответить на единственный вопрос: кто это сделал.

— Мы опять вернулись к началу лабиринта! — угрюмо пробормотал инвалид.

— Но Витяша-то нашел отгадку! — пристукнул согнутым пальцем по столу Мишаня.

— Резонно! — согласился с ним Кирилл. — А с тобой, Петюня, я в корне не согласен. Во-первых, мы еще не ходили ни по какому лабиринту, а только собираемся это сделать. А во-вторых, раз Витяша по этому лабиринту прошел и нашел выход, он наверняка оставил там свои следы, а значит, нам будет легче это сделать.

— Я, конечно, не умею так языком чесать, как Кир, но суть он верно отразил: по Витяшиным следам нам будет легче идти.

— Дай Бог! — согласился Петр. — Я разве против? Осталось только обнаружить эти самые следы. С чего начнем?

— Начнем с обсуждения твоих предложений, — сказал Хлебосолов.

— Каких еще предложений? — непонимающе уставился на него Петр.

— Которые ты мне делал в недалеком прошлом. Уже забыл?

— А, это когда я тебя просил выяснить, у кого из "усладовских" девочек есть приятель с автомобилем? Ты это имеешь в виду?

— Точно так.

— И ты выяснил?

— Когда бы я это успел! В тот день как раз Витяшу убили!

— Ну да, действительно. И еще я тогда просил узнать, кому погибшие девчонки свои деньги ссуживали. Это естественно тоже не выяснено.

— Естественно. Нами не выяснено. Но Витяша-то наверняка выяснил.

— А что толку? Дневника он не вел, сейчас это не модно.

— Дневника он, конечно, не вел. Но и молчуном, насколько я знаю, не был.

— Ты о чем?

— Я вот об этом скромном молодом человеке, — кивнул Кирилл на Мишаню.

Тот индифферентно промолчал, сосредоточенно пережевывая пищу.

— Да? — живо заинтересовался Петр. — И что он ему рассказал?

— Пока не знаю. Но полагаю, он сейчас поведает нам об этом.

— Михаил? — выжидательно уставился хозяин квартиры на пожарного.

— Да, конечно, — отложил тот вилку, — Витяша мне все рассказывал, и молчуном он не был, в этом Кир абсолютно прав. Но в последние дни мы не очень часто с ним виделись…

— Почему? — поинтересовался Хлебосолов. — Из-за его расследования?

— Да, и из-за этого тоже. А еще я на работе подменял ребят, а это по суткам, в общем, все одно к одному получилось…

— Так вы совсем не виделись?

— Нельзя сказать, чтобы совсем, но редко и как-то урывками.

— Но в эти редкие встречи он тебе хоть что-то рассказывал? Я имею в виду, по нашей теме? Не может быть, чтобы он упустил возможность блеснуть перед тобой своим умом. Тогда бы это уже был не Витяша, верно?

— Скажу сразу, имени убийцы он мне не называл, — вздохнул Мишаня.

— А знал?

— Знал.

— Ты так думаешь, или он сообщил тебе, что вычислил убийцу?

Мишаня снова вздохнул и, поочередно посмотрев в лица товарищей, опять опустил глаза.

— Ситуация, значит, такая. Витяша очень любил деньги…

— Кто их не любит? — пожал плечом инвалид. — Покажите мне такого уникума.

— Да нет же. Их, понятно дело, любят все, но любят по-разному. Когда я говорю, что Витяша очень любил деньги, я имею в виду, что он любил их больше чем я, или, скажем, Кир, не знаю, как насчет тебя, в общем, больше, чем обычные люди. Как он сам говаривал: «Я люблю "бабки" страстно, даже патологически, но ничего не могу с собой поделать, а если быть до конца откровенным, то и не хочу!» Это его фраза, ей-Богу.

— Что ж, у каждого свои страстишки, — закуривая, изрек Хлебосолов. — Кто-то режется в картишки, Петюня вон шарит по бабочкам, я пописываю. Витяша, выходит, западал на "бабки". Бывает. Это даже, заметим в скобках, не очень оригинально. И что дальше?