Самюэль Давидкин - Выкуп первенцев

Аско помотал головой.

— Это подтверждает мое предположение, — продолжал Яновски. — Место расположения мезузы на входной двери ясно говорит, что в квартире жили не правоверные иудеи, а обычные, которые не знали в точности, как полагается вешать мезузу. То, что мезуз не было на других дверях, свидетельствует о том же. Я еще подумал о фамилии жильцов.

Тут Аско понял, что не знает их фамилии. В первый раз он заходил вслед за Маркканеном и не посмотрел табличку на двери. Когда он уходил, его внимание приковали вмятины на полотне двери, а потом он отвлекся, чтобы оторвать деревяшку, которая оказалась мезузой. Затем ему стало плохо, и он вынужден был выйти на свежий воздух. А теперь, при повторном посещении квартиры, на лестнице было темно, и он вообще не подумал о фамилии. Он два раза был на месте преступления и не обратил внимания на столь важную и очевидную вещь. Аско посмотрел на Даниэля, с интересом ожидая продолжения его рассуждений.

— Я не уверен, но мне кажется, что это одна из тех еврейских фамилий, которые в начале прошлого века изменили, чтобы они были больше похожи на финские.

— И какая фамилия была оригинальной?

— Ашкенази. В этом случае поменять фамилию было очень просто. Откинули три последние буквы и букву «ш» переиначили на финский манер.

Аско мысленно переделал фамилию в голове, остановился и, пораженный, посмотрел на Даниэля:

— Ты абсолютно уверен?

— Это, конечно, надо еще проверить.

Яновски не знал о госпоже Аскен и ее возможной связи с делом о серебряных сундуках. Были ли жильцы квартиры на Луотсикату родственниками этой дамы? В любом случае имя очень редкое. Скрывая смущение, Аско двинулся дальше, думая о квартире на Тёёлёнкату, в которой был утром того же дня из-за кражи со взломом.

— А фамилия Сакари тебе ни о чем не говорит?

На этот раз остановился Даниэль.

— Я знаю этот род. Раньше их фамилия была Иссахарофф. Правда, мне неизвестно, многие ли Сакари происходят из этого рода.

Даниэль решил больше не спрашивать про расследование, а Аско — не рассказывать.

— Да, и кстати, можно мне получить обратно мезузу? — вспомнил Аско.

Даниэль вынул футляр из кармана и нехотя протянул Аско.

— Не беспокойся, я о ней позабочусь, — заверил тот.

Они дошли до Сенатской площади, где и расстались.

Когда тем же вечером Аско шел домой сначала по Круунунхака, потом через парк Кайсаниеми, а затем по прибрежной дорожке вдоль залива Тёёлё, он кое-что вспомнил. Сильный ветер, дувший ранним вечером, успокоился, и в воздухе стоял туман, как будто потоки воздуха собрали воедино всю влагу с поверхности моря в центре города. На улицах и в парках было тихо и пустынно. Неподвижность пространства нарушали только клубы тумана, медленно плывущие над землей. Констебль вспомнил, что впервые увидел покойника не в юности, а еще ребенком. Однажды летом, когда ему было примерно лет пять, у их соседа по даче, пожилого мужчины, случился инфаркт. Жена соседа позвала на помощь родителей Аско, а мальчик увязался за ними. Мужчину какое-то время пытались реанимировать, но затем оставили эти попытки и стали ждать «скорую помощь», которая не сразу приехала в то отдаленное место. Вскоре взрослые вышли, а Аско в суматохе забыли в комнате с покойным. Он не знал, сколько времени это длилось, но помнил, что встал на стул рядом с кроватью и потрогал рукой прохладный лоб.

На следующее утро Аско проснулся рано. Он чувствовал себя бодро и вспомнил, что Маркканен просил его высказать соображения по поводу происшествия на Луотсикату. Поэтому он пошел прямо в отдел. Еще несколько недель назад в это время суток стояла кромешная тьма, но теперь солнышко освещало улицы, с которых уже сошел снег. Гранитная крошка, которой всю зиму посыпали тротуары, чтобы никто не поскользнулся, скрипела у него под ногами. В воздухе чувствовалось приближение лета.

Дверь в кабинет комиссара была приоткрыта. Аско постучал и вошел. Заместитель начальника полиции Линдберг стоял посреди комнаты подбоченясь, а Маркканен сидел за столом.

— Аско, все в порядке? — спросил Маркканен.

— Более или менее.

— Отлично. Мы как раз обсуждаем с Линдбергом происшествие на Луотсикату. Садись, пожалуйста. Оба садитесь.

Маркканен казался сосредоточенным и кофе не предложил.

— Вчера поздно вечером мы получили необычное сообщение. Еврейская община Хельсинки информировала нас, что ей известна личность покойного. Мы сами установить это не смогли, поскольку никаких идентифицирующих его документов или чего-то другого в квартире не нашли. Причину смерти мы установили: практически наверняка это сдавливание шеи, повлекшее остановку сердца под воздействием факторов неврологического характера. Другими словами, его задушили. Отпечатков пальцев тем не менее не обнаружено, — доложил Маркканен.