Самюэль Давидкин - Выкуп первенцев

Аско вздохнул и решил оставить все как есть. Ему были понятны эти аргументы, но он не был уверен, говорил ли Маркканен от себя или от имени своего начальства. Возможно, для комиссара это было одно и то же.

Уже через несколько часов Маркканен сумел набрать людей, и под предводительством Аско они отправились во двор Свято-Троицкого собора. В первый же день полицейские успели расширить раскоп и укрепить его края наверху. Назавтра Аско поставил людей работать на дне ямы. Они быстро сняли примерно двадцатисантиметровый слой песка, под которым показался серебряный сундук. Тогда стали копать аккуратнее, стараясь не задевать сундук лопатами. Его верхняя часть все больше выступала из грунта, и тут Аско, который наблюдал за раскопками с края ямы, осознал, что он, похоже, совершил большую ошибку.

— На сундуке была крышка? — крикнул снизу один из помощников.

Превозмогая страх замкнутого пространства, Аско все же спустился в раскоп. Он решил, что в сложившейся ситуации заслуживает мучений. Аско посветил фонариком на заднюю стенку сундука, где находились петли, удерживавшие крышку, наклонился поближе и смахнул с поверхности песок. Между петлями блеснуло свежее, не покрытое темной патиной, недавно покореженное серебро: крышка была грубо сорвана вместе с петлями. На заднем краю сундука, между петлями, зияла недавно образовавшаяся вмятина. Аско предположил, что это был след от фомки, при помощи которой оторвали крышку, составлявшую единое целое с сундуком более сотни лет. Уж не произошло ли это тогда, когда Аско уснул на софе у госпожи Аскен?

Аско тщательно осмотрел место, делая пометки в тетради. Маркканен запретил фотографировать, потому что хотел свести к минимуму число свидетельств расследования в электронной, то есть легко распространяемой форме. Аско начал с самого важного и ощупал поверхности сундука. Он не нашел больше никаких гравировок, кроме ранее обнаруженной фразы на иврите про трех мудрецов и Корону. Затем Аско обследовал дно ямы и ее края, но и тут не нашел ничего, что дополнило бы их с Даниэлем выводы, сделанные ранее. Теперь он и сам смог рассмотреть следы зубила, подтверждающие, что тоннель в скале был прорублен снизу, как и говорил Даниэль. Вход в тоннель, уходящий в сторону Центрального банка, был прямо у него под ногами, но расчищать его было бы слишком трудоемким делом. Впрочем, это, по-видимому, и не входило в задачи тех, кто выкопал яму. Поэтому он решил предоставить Маркканену решать судьбу раскопа и строительного вагончика над ним.

Затем Аско с помощниками переместились в здание Гауптвахты: теперь уже официально, так как Маркканен не видел больше причин соблюдать при расследовании прежнюю осторожность, ведь Ежа с его компаньонами это место больше не интересовало и было понятно, что здесь проводились незаконные раскопки. Так что комиссар устроил им пропуск в пятую по счету камеру со стороны улицы.

На работы в подвале камеры ушло два дня: полицейские откопали пустой серебряный сундук с сохранившейся крышкой. Прежде чем открыть его, Аско тщательно осмотрел находку, но не нашел никаких гравировок. Яму в здании Гауптвахты Маркканен приказал пока не засыпать.

Комиссар Маркканен встретил Аско радушно и приготовил ему эспрессо. Сам Маркканен не стал ничего пить. Он сидел за письменным столом и казался подавленным.

— Перейдем сразу к делу, — сказал он. — Линдберг хочет прервать расследование по этому делу с сундуками на неопределенный срок, и я с ним согласен.

Аско ждал чего-то подобного. Он рассеянно разглядывал свой новый костюм, который после нескольких дней расследования совершенно потерял вид. Острый же взгляд Маркканена скользил по столу — комиссар явно обдумывал, что скажет дальше.

— Если бы я был археологом, эти находки привели бы меня в восторг, и, сказать по правде, они действительно интересны, хоть я и не историк. Тем не менее, с нашей точки зрения, оснований для продолжения расследования почти нет. Ну, незаконно выкопали пару ям, и это все. Подозреваемые покинули страну без добычи, а мы между тем потратили на это дело много сил и средств.

— А похищенная крышка одного из сундуков и гравировки, исчезнувшие вместе с ней?

— Она могла потеряться при раскопках или, может быть, пропала когда-то за прошедшие века.

Аско изумленно воззрился на Маркканена, который по-прежнему смотрел в стол, а иногда скользил взглядом по картинам на стенах кабинета.