Самюэль Давидкин - Выкуп первенцев

— Кто? — нетерпеливо спросил Аско.

— Профессор Симон Мейер. Он работает тут неподалеку, на историческом факультете, только Унионинкату перейти. Мейер хорошо известен у нас в общине. Он, помимо прочего, занимается историей евреев в Финляндии.

— Сделаем так. Ты съездишь домой и промоешь рану, а я пока смотаюсь за Мейером и приведу его сюда, чтобы он осмотрел все на месте, — решительно сказал Аско.

Серая деревянная дверь в обрамлении белых колонн привела Аско в просторный университетский двор. Быстрыми шагами он направился в сторону исторического факультета и нашел кабинет Мейера на последнем этаже двухэтажного здания. Аско остановился перед дверью и попытался собраться с мыслями. Ему не следовало раскрывать лишней информации, связанной с делом.

Констебль решительно постучал в дверь и уже собирался постучать снова, когда услышал изнутри приглашение войти. Все стены кабинета были уставлены книжными стеллажами, доходившими до самого потолка. Редкие места, свободные от книг, занимали старые карты. Седой человек повернулся на стуле и вопросительно посмотрел на Аско, когда тот представился.

— Значит, из полиции. И по какому делу?

— Нам нужна ваша помощь. Скоро вы узнаете больше. Но пока я прошу вас пройти со мной.

Мейер вздохнул и в задумчивости посмотрел на стол. Затем встал и снял с вешалки куртку.

— Ну хорошо. Хоть я и не понимаю, чем могу быть вам полезен.

Аско быстро вышел из кабинета вслед за Мейером. Они спустились во двор, выйдя за ворота, пересекли Унионинкату и направились во двор Свято-Троицкой церкви. На подходе к церкви Аско осмотрел окрестности, но не заметил ничего подозрительного.

В бытовке их ждал сюрприз. Даниэль решил помыться позже и остался, хотя глаза у него были воспалены и чесались. Поначалу даже Мейер не узнал его и, войдя в бытовку, озадаченно кивнул незнакомцу.

— Это мой коллега Даниэль Яновски, — представил товарища Аско.

— Яновски? Да мы знакомы с Даниэлем, — удивленно воскликнул Мейер.

— Симон, нам нужна ваша помощь. Видите эту яму? Мы нашли там выгравированный текст, — объяснил Даниэль.

Он попросил у Аско записную книжку и вывел в ней буквы, которые успел рассмотреть на снятой с надписи копии, погребенной теперь под слоем песка. Даниэль протянул блокнот Мейеру. Тот поднес его к самым очкам и пристально вгляделся в запись.

Когда профессор поднял глаза от текста, лицо его стало серьезным и, казалось, даже побледнело. Он недоверчиво посмотрел сначала на Даниэля, потом на Аско и сделал пару шагов в сторону раскопа, чтобы заглянуть вниз.

— Расскажите мне об этой яме.

Яновски начал было описывать их находку, но Аско прервал его.

— Профессор, вы понимаете, что полиция проводит расследование… — осторожно начал Аско.

— Но вы же сами меня сюда привели, — возразил Мейер.

Внимательно выслушав все, что ему рассказали, историк в задумчивости принялся ходить по тесной комнате, пока наконец не повернулся к Аско и Даниэлю:

— А вы знаете легенду о трех мудрецах?

Полицейские переглянулись и пожали плечами.

— Теперь ее помнят единицы. Хотя еще пару поколений назад в среде финских евреев она многим была известна. По преданию, в местной общине на заре ее существования были три мудреца. Они владели какой-то ценной исторической реликвией. Когда-то эти мудрецы были так называемыми кантонистами, то есть российскими евреями, вынужденными еще мальчишками пойти в армию и отслужить там двадцать, а то и более лет. Но евреям, проходившим службу на территории Великого княжества Финляндского, после армии дозволялось здесь же и поселиться. Жен они находили в Литве и других крупных еврейских общинах неподалеку. И таким образом в Финляндии появились и обосновались евреи. По легенде, троих из этих бывших солдат называли мудрецами, поскольку они были образованными и проводили время за изучением иудейских текстов. Освободившись от армейского ярма, они посвятили остаток своих дней священным писаниям. Так вот, свою бесценную реликвию мудрецы привезли из Литвы, куда, вполне вероятно, ездили искать себе жен. Эту святыню мудрецы лелеяли до тех пор, пока она не была уничтожена или утрачена. Никто не знает, что послужило основанием для легенды и о какой реликвии шла речь. Доподлинно неизвестно и кем были эти мудрецы.

Бледность на лице Мейера сменилась румянцем, он помолчал и продолжил уже менее решительно:

— Скажите, а сундук был открыт?

— Да, открыт. У нас есть предположение, кто именно его раскопал, но точных сведений у нас нет. Сам по себе сундук их не интересовал, им нужно было содержимое, — сказал Аско.