Самюэль Давидкин - Выкуп первенцев

Он повернулся и посмотрел на памятник Александру II. Всегда, проходя мимо этого монумента, он задумывался о том, что этот человек с совершенно незаурядным лицом значит для финнов. Они мечтали о лучшей доле, и в конце концов их мечта сбылась. Даниэль считал, что у финнов и евреев в этом смысле сходный опыт. Оба народа находились под гнетом российских царей. Во времена Великого лихолетья в начале XVIII века русские солдаты и казаки обращались с населением Финляндии с неописуемой жестокостью. Таким же испытаниям подвергались и евреи при неисчислимых погромах. Даниэль подумал, что, возможно, это одна из причин, по которой финны после обретения независимости стали в целом относиться к евреям с симпатией.

Аско решительной походкой приближался к памятнику со стороны Алексантеринкату. Он выглядел очень сосредоточенным и серьезным, поздоровался очень сдержанно.

— Позже поговорим, а сейчас иди за мной, — на ходу бросил он Даниэлю. — Если наткнемся на кого-то из общих знакомых, мы случайно встретились на улице.

Аско быстрыми шагами направился в сторону Катаянокка, а Даниэль поспешил следом. С Алексантеринкату Аско свернул на узкую Хеленанкату и остановился.

— Скажи, как мне попасть в здание Гауптвахты? — спросил он требовательно, как на допросе.

— А зачем тебе туда?

— Это по тому же делу, что и квартира на Коркеавуоренкату, где мы были утром. Может быть, позже я смогу тебе рассказать подробнее. В общем, мне нужно выяснить, чем занимается одна подозрительная компания в здании Гауптвахты. Первая проблема — попасть внутрь. Вторая — эти люди ни в коем случае не должны меня увидеть, потому что могут узнать мою физиономию.

Аско в замешательстве потирал лоб. Мимо них по Алексантеринкату ехал трамвай. Из-под провода в том месте, где по нему скользил токоприемник, вылетел сноп искр, особенно ярких на фоне темного неба.

— Я могу туда сходить, — предложил Яновски.

Такой вариант не приходил Аско в голову. Использование Даниэля повышало шансы Аско на успех всего дела. Военные на Гауптвахте, видимо, запишут данные Даниэля. Правда, по-прежнему не было никакого убедительного повода, чтобы пройти в здание, а Маркканен не был готов организовать это в официальном порядке. Тут Аско озарила идея. Был, конечно, риск, но это могло сработать.

— Ты и впрямь готов туда отправиться? — воодушевился Аско. — Можешь сказать охране, что ты из группы Йонаса Петая. Охрана там из военных, и они могут тебя пустить. Этот Петая и еще двое с ним прошли в здание несколько часов назад. Именно они меня интересуют. Охране должны быть известны их имена, если они проходят туда под настоящими именами. Конечно, они могли уже уйти оттуда, но тогда охрана тебе, наверное, об этом скажет. Это не какой-нибудь сильно секретный объект.

Он вынул из кармана фотографию Ежа и показал Даниэлю, который несколько мгновений рассматривал ее. Затем Даниэль отдал свою сумку Аско.

— Будь осторожен с Петая. За твою безопасность отвечаю я, — строго сказал Аско.

Даниэль пошел в сторону Гауптвахты. Он свернул с Алексантеринкату на Марианкату, подошел к боковому входу в светло-голубое здание и осмотрелся. В нескольких метрах от него открылась дверь, и вышел молодой солдат.

— Куда идете? Это военный объект.

— Я должен был прийти вместе с Йонасом Петая, но только сейчас смог добраться.

— Петая? — переспросил солдат, удивленно вскинув брови.

— Именно так. Он должен быть прийти несколько часов назад.

— А, эта компания. Исторический проект в бывших камерах?

Даниэль на секунду замялся. Ответ на этот вопрос решал все дело. Он знал, что в здании Гауптвахты были старые камеры для арестантов, но какое отношение Петая мог иметь к историческим исследованиям?

— Да, именно в них, — ответил он, пытаясь своим тоном показать, что это само собой разумеется.

— Они, наверное, уже скоро будут уходить, у них ведь нет разрешения оставаться здесь на ночь.

— Знаю, я ненадолго.

Солдат скользнул взглядом по булыжникам мостовой во дворе Гауптвахты за спиной Даниэля. Затем достал ключи и открыл одну из боковых дверей. За ней начинался длинный мрачный коридор с рядом тяжелых железных дверей.

— Вы, наверное, и так знаете: четвертая и пятая камеры, если считать оттуда. — Солдат показал рукой на первую дверь. — Выходить через эту же дверь, через которую мы сейчас вошли. И помните, что не позже десяти вы должны покинуть здание.

Когда дверь закрылась и солдат вернулся в свою будку, Даниэль остался в коридоре один. Это было смешение старого и нового: внушающие страх двери камер, одна за другой выстроившиеся по обеим сторонам коридора, и блестящий линолеум на полу. На потолке было два стрельчатых окна и несколько круглых светильников. Он вспомнил, что где-то читал о том, что в эти камеры еще несколько десятков лет назад помещали призывников, уклонявшихся от службы в армии. Место это явно отремонтировали, поскольку все было чистое и свежевыкрашенное.