Татьяна Кирилюк: Синдром маркизы Помпадур

– Какое? – скрывая волнение, спросила Альбина. – Вы можете описать это впечатление?

– Конечно, могу.

И длинная пауза. Не дождавшись ответа, Тураева попросила:

– Опишите, пожалуйста, что вы чувствуете после сеансов психоанализа?

Одержав очередную победу, Светлана смягчилась и красочно описала:

– Вы берете пилу, медленно, с наслаждением спиливаете мне половину черепа, осторожно снимаете его и кладете на стол. Затем вы погружаете руки по локоть в мои мозги и копошитесь в них теми движениями, которыми наша кухарка месит фарш для котлет. А когда заканчивается оплаченное время, вы оставляете в покое мои мозги, тщательно вытираете руки салфетками с ароматом фиалок, водворяете на место срезанную половину черепа, поправляете мне прическу и радуетесь, что вид у меня такой же гламурный, как до входа в ваш кабинет. Все шито-крыто. Не придерешься, не подкопаешься. Извините, но как-то так, – заключила Светлана, с язвительным укором глядя на растерянную Тураеву.

В кабинете воцарилась тишина. Женщины по-разному переживали длинную паузу. Светлана торжествовала. Тураева призадумалась.

«Вот что с ней делать? – размышляла Альбина. – Выгнать? Дать красивый отпор? Дамочка издевается, и делает это со вкусом. И откуда она узнала, что я люблю салфетки с ароматом фиалок? Случайно угадала? В ее присутствии я ни разу не пользовалась своими салфетками. О боже, о чем это я? Дались мне эти салфетки. Она могла учуять запах, дело не в том. Как мне поступить? Даже если я игнорирую вызов и попытаюсь продолжить психоанализ, она не станет отвечать на вопросы».

Расставаться с пациенткой Тураева не хотела. Для того чтобы узнать, почему ей так дорога Светлана, Альбине пришлось бы обратиться к другому психоаналитику: самой найти ответ на этот вопрос не удастся – это она уже поняла. Но с другой стороны, Тураева не могла позволить глумиться над собой в собственном кабинете. С третьей стороны, существует профессиональная этика, не позволяющая вступать с пациентом в личные отношения. Как психоаналитик Альбина должна быть беспристрастна, но очень хотелось щелкнуть по носу эту наглую дамочку, а это уже месть, а месть – это уже отношения.

«Как же мне поступить? – гадала правильная Тураева, склонная к системности. – Я перестану себя уважать, если нарушу заповедь психоанализа. Отказаться от пациентки не могу. Что делать? А вот пусть она сама и решает, – нашла она выход, подумав, – предложу ей играть по ее же правилам. Пусть видит, к чему это приведет».

– Выходит, – нарушила молчание Альбина, – вы отказываетесь от психоанализа?

Светлана выразила недоумение:

– Странно, что вы так решили.

– Так решили вы, а не я. Психоанализ призван выявить тайную сторону вашей личности, ваше бессознательное, то, что вы сами о себе не знаете. Для этого существуют методы, которые ведут к желаемому результату эволюционным путем. Вы только что выразили протест против эволюции, вас томят воспоминания детства. Вы неосознанно жаждете революции. Мы можем пойти революционным путем и начать с конца, но вряд ли вас это устроит.

Светлана заверила:

– Устроит, если это ускорит процесс.

Тураева пожала плечами:

– Ускорит ли, я не знаю. Революция всегда эксперимент.

– Эксперименты – моя стихия, – тоном победителя сообщила Светлана.

– Что ж, – усмехнулась Альбина. – Приступим. Предупреждаю, может быть очень больно, но вы сами этого захотели.

– Давайте уже приступим!

– Давайте, – кивнула Альбина и выстрелила в пациентку вопросом: – Как умер ваш первый муж?

Светлана невозмутимо ответила:

– Красиво. Он всегда и все делал очень красиво.

Ответ Тураеву заинтриговал.

– Пожалуйста, расскажите об этом подробней, – попросила она, добавив: – Конечно, если это возможно.

– Возможно, – царственно согласилась Светлана и начала свой рассказ: – Наш брак был счастливым. Ничто не предвещало беды. Тот страшный день всех потряс. Это был его день рождения, его тридцатитрехлетие, которое он собирался красиво отпраздновать. Был арендован банкетный зал в дорогом ресторане. Максим, так звали моего первого мужа, попросил всех друзей сначала собраться в нашей квартире. Все поняли: он готовит сюрприз. Нарядные гости сидели в гостиной на диванах, когда из своего кабинета вышел Максим. В роскошном белом смокинге он был ослепительно красив, но внимание гостей приковал револьвер в его холеной руке. Огромный, сверкающий никелем револьвер. «Господа, – воскликнул Максим, – а не поиграть ли нам в русскую рулетку с одним патроном?» Пока гости растерянно переглядывались, Максим элегантным движением провел барабаном револьвера по безупречно белому рукаву. В напряженной тишине прозвучал звук вращающегося барабана. Максим приставил оружие ко лбу, лихо развернулся на пятке спиной к друзьям, и в тот же миг раздался оглушительный выстрел. Его мозги разлетелись по стенам, по мебели и по гостям – на белоснежном смокинге не было даже пятнышка. В нем мы его и похоронили. Вот такое странное самоубийство.