Елена Арсеньева: Мудрая змея Матильды Кшесинской

Но постепенно я со всем смирилась. Даже с тем, что однажды узнала о твоей связи с Эппл. Потом я заметила, что она шарит в моих бумагах, перерывает старые книги. Я боялась, что она подслушивает мой бред. Мне стало трудно держать в узде воспоминания. Во время приступов сомнамбулизма я не контролирую себя и наверняка выбалтываю то, о чем следовало бы молчать…

А сегодня утром я нашла на ограде точно такое же письмо, как то, что сорок лет назад прислал Рицци. То самое, которое так напугало меня в свое время. На какое-то время показалось, что Рицци вернулся, потом я решила, что письмо подбросила Элен, приятельница Детур, но вскоре в голове у меня прояснилось, и я поняла, что это не просто такое же письмо – это то же самое письмо! Я вспомнила, что тогда, сорок лет назад, спрятала его где-то в своем доме. Наверное, его кто-то нашел. Но кто это мог быть, кроме Эппл? Зачем она его подбросила? Просто чтобы посмотреть, что со мной произойдет? Или она хотела, чтобы я умерла от страха? Хотя вряд ли у нее хватило соображения прочесть шифр, вряд ли она поняла, что там написано. Однако страхи вернулись и обступили меня вместе со старыми призраками. Я не могу справиться с ними. Сегодня мне целый день кажется, что у меня останавливается сердце… Что ж, наверное, и в самом деле пришло время ему остановиться! Я только хочу предостеречь тебя насчет Эппл, дорогой мой Жак. Помирись с Изабель. Я знаю, что она бросила тебя ради Маршана, но ведь он женат, он не женится на ней, а ты можешь повести ее к алтарю и сделать счастливой и богатой, когда получишь наследство после моей смерти.

Перед тем как написать это письмо, я привела в порядок все свои дела. И не забудь: змеи, даже бриллиантовые, никому не приносят счастья!

Прощай, Жак, и прости меня. Твоя бабушка Одиль Бланш».

Последние строки Алена разбирала уже с трудом – сгущались сумерки. Она аккуратно сложила листки и спрятала в карман, задумчиво глядя вдаль.

Вдруг вспомнилось: вчера вечером она возвращалась в деревню, отнеся мусор в пубель, и навстречу попалась неприветливая Эппл, которая тоже тащила сумки с мусором. Следом семенила мадам Бланш, помахивая сумочкой, в которой что-то громко звякало. Она зачем-то сообщила, что разбила банки для варенья.

Стеклянной змеи в сейфе не оказалось. И бриллиантов, которые не растворяются даже в расплавленном стекле и за которыми охотились Жак, Эппл и Петрику, – тоже.

А мадам Бланш закончила письмо словами: «Я привела в порядок все свои дела. Змеи, даже бриллиантовые, никому не приносят счастья».

Значит, разбитые банки для варенья?..

Алена встала с травы, отряхнула джинсы и вернулась к асфальтированному пятачку, на котором стояли четыре мусорных ящика: один для пищевых отходов, другой для металла, третий для бумаги, а четвертый, с надписью «Verre», для стекла – бутылок, банок и других осколков. Он больше напоминал не мусорный ящик, а пепелац с планеты Плюк из фильма «Кин-дза-дза», только без пропеллера, зато с круглым окошком наверху – чтобы бросать стекло.

Наша героиня подошла к пепелацу с надписью «Verre», положила на него руку и, оглядевшись, не слышит ли кто, произнесла с подобающей случаю торжественной интонацией:

– Здесь покоится (а может быть, уже и не покоится, если мусор успели вывезти) все, что осталось от бриллиантовой броши, которую император Николай II и его супруга, императрица Александра Федоровна, некогда преподнесли балерине Матильде Кшесинской. Она называла ее своей мудрой змеей. Мир осколкам ее!

После этого Алена вошла в деревню, окутанную изумительными ароматами мирабиллис, которую в России называют «ночной красавицей», душистого табака и глициний, добрела до бывшего maison blue , открыла единственную доступную дверь и, конечно, накрепко заперла ее за собой, с трудом поднялась на второй этаж, кое-как приняла душ, погасила свет, упала в постель и в ту же минуту уснула.

На столике рядом с кроватью лежала книга «Воспоминания об М.К.», и ветерок, проникая сквозь щели жалюзи, шевелил ее страницы, словно перебирал события былого.

Читайте об этом в романе Елены Арсеньевой «На все четыре стороны».

Модный дом «Хитрово» закрылся только в 1953 году.

Этот титул Матильда Кшесинская получила в 1936 году.

Арондисман (arrondissement) – муниципальный округ в Париже. Нумерация округов идет по спирали по часовой стрелке от первого округа в центре на правом (северном) берегу Сены. Всего таких округов двадцать, и каждый еще разделен на четыре квартала (quartier).