Елена Арсеньева: Мудрая змея Матильды Кшесинской

Во время германской оккупации я служила в Париже у одной княгини-эмигрантки и украла у нее баснословную ценность – бриллиантовую брошь в виде змеи с крупным сапфиром. Эту брошь, по слухам, подарил ей русский император, который любил ее, когда она была всего лишь балериной. Моя хозяйка почти никогда не надевала эту вещь, но берегла ее как зеницу ока. Случайно ко мне попал ключик от ее шкатулки с драгоценностями. Я не сдержалась, открыла – и не смогла сопротивляться искушению. Мне показалось, что за эту вещицу можно выручить уйму денег. Я украла брошь и уехала из Парижа, вернулась в Мулян, вышла за твоего деда. Но эта кража наложила чудовищный отпечаток на всю мою жизнь. Нет, не отпечаток – клеймо!

Я уже упоминала Карла Рицци. Это был гитлеровский офицер из роты пропаганды, который квартировал в maison blue , у Маргарит Барон, моей подруги. В 1941 году я видела его в Париже у той самой балерины. Это была мимолетная встреча, но именно тогда я впервые увидела бриллиантовую змею, которая потрясла меня. Рицци потом ехидно сказал, что на него она тоже произвела огромное впечатление. Собственно, благодаря ей он и узнал меня!

Вскоре Рицци перевели из Парижа в Бургундию, а в 1943 году какие-то злые ветры забросили его в Мулян.

Я по простодушию своему, а вернее, по глупости не ждала беды…

Маргарит написала мой портрет в платье с этой брошью, а потом сделала несколько натюрмортов с ней. Я надеялась, что время уничтожило эти картины, но завтра они появятся на броканте. Уже и броши сорок лет как нет, а память о моей краже осталась!

Рицци восхищался картинами Маргарит и сфотографировал некоторые из них. Именно тогда он и потребовал отдать ему брошь. Я соврала, что это всего лишь подделка, которую я потеряла. Он пригрозил, что прикажет меня арестовать, чтобы из меня вытрясли правду, но этого я не боялась: ведь тогда брошь ему точно бы не досталась, он не мог этого не понимать! Я взяла сына и уехала из Муляна. Конечно, Рицци настиг бы меня, но, на мое счастье, его перевели в Париж. Там он снова встретился с сыном той княгини, тоже любителем изобразительного искусства, и показал ему эти фотографии. Вовó – так звали этого молодого человека – сразу узнал и меня, беглую служанку, и драгоценность, некогда принадлежавшую моей матери. Он спросил Рицци, где найти воровку, однако тот был хитрым и жадным. Он обманул своего парижского приятеля, сказал, что эта девушка умерла, а брошь у нее отобрали партизаны. А потом написал мне, что знает о моем обмане и в качестве платы за молчание требует отдать брошь ему, когда он вернется в Мулян. Однако он так и не вернулся: дела гитлеровцев пошли плохо, а потом их и вовсе вышибли из Франции. Письмо я сожгла и со временем забыла и о нем, и о Рицци. Я одна растила сына, нанимала работников, чтобы обрабатывать поля, а брошь доставала только иногда, чтобы полюбоваться. Я не могла от этого удержаться! Она меня околдовала. Говорят, есть змеи, которые могут очаровывать взглядом. Вот и меня очаровала эта бриллиантовая змея.

Шло время, страхи забылись. Я стала носить брошь, но из осторожности снова распустила слух, что это искусная подделка.

Тем временем Лотер вырос и освоил стекольное ремесло – его всегда влекло искусство, а не крестьянская пахота. Честно признаюсь, я презирала его увлечение и даже знать о нем не хотела. Мы почти не виделись. Он жил в Паси-сюр-Аржансон, учился у отца Катрин, стеклодува. Потом женился на Катрин, несмотря на мои возражения. Мне она всегда казалась простоватой и глуповатой, но Лотер очень любил ее… Родился ты, однако я сторонилась вашей семьи. Иногда видела на ярмарках стеклянные изделия Катрин – она постоянно копировала мою брошь, которую видела раз или два. Эта змея очаровала ее так же, как и меня, но я знала, я чувствовала, что это навлечет на нас беду! Так и вышло.

В одно ужасное утро сорок лет назад я нашла на ограде рядом с домом придавленный камнем листок, на котором было написано: «Одиль, верни сама знаешь что, пока не поздно. «Серый» конь. Левый задний. Даю три дня. Потом убью».

Я сразу поняла, что это писал Карл Рицци! Мы с моей подругой Маргарит переписывались с помощью забавного шифра, который выдумали еще в школе. Рицци знал об этом: увидел у Маргарит какую-то мою записочку и заставил рассказать, что это значит. Он опасался, что это шифровка партизан. Чтобы разубедить его, Маргарит все рассказала.

Рицци написал мне именно этим шифром, чтобы у меня не возникло никаких сомнений. Кроме того, он все видел в сером цвете – у него был дефект зрения. Именно поэтому его взяли служить только в роту пропаганды, а не в строевые части. «Серый» конь руэн – тот самый конь из старого манежа во Френе, в левом заднем копыте которого мой несчастный Бонифас прятал кокаин, чтобы его потом забрали покупатели.