Елена Арсеньева: Мудрая змея Матильды Кшесинской

Жак внезапно умолк и тревожно повернул голову: кто-то бежал по двору, хрустя гравием, которым была посыпана дорожка. Потом раздался топот на крылечке. Распахнулась дверь – и в мастерскую вбежала Эппл.

Выражение лица у нее было совершенно сумасшедшее:

– Жак!

– Успокойся, – буркнул тот. – Тебе не надо сообщать мне печальную весть. Я уже знаю о смерти бабушки.

Эппл словно не слышала:

– Жак, это ужасно! Все кончено! Все пропало! Мне успел позвонить Петрику – дом в Муляне окружен жандармами. Ему не спастись, его возьмут на месте преступления! Еще он сказал, что все-таки смог открыть сейф, ты дал правильный шифр, но в сейфе ничего нет, кроме бумаг!

Алена не верила своим ушам: «Ты дал правильный шифр?» Что это значит?

– А змея? – вскричал Жак.

– Там не было никакой змеи, Петрику вне себя от злости!

Эппл разразилась злыми рыданиями, Жак стоял остолбенев, а Алена переводила взгляд с одного на другую.

Так вот оно что! Петрику – сообщник не только Эппл, которая, наверное, взяла для него мотоцикл напрокат – не зря хозяин говорил об амазонках! – но и Жака. Да, теперь Алена вспомнила, что на броканте, когда Жак увидел Эппл с румыном, он гневно закричал не «кто это», а «что он здесь делает». У Петрику было другое задание – не по броканту болтаться, а подстерегать Маршана, чтобы отнять у него ключи.

– Они едут сюда! Петрику сказал, что молчать не будет и сдаст нас! Надо бежать, бежать!

Она вылетела вон из мастерской.

Жак стоял молча, только дышал тяжело, тупо глядя на огонь в печи.

Издали донесся вой сирены, который приближался с каждым мгновением.

Жак с безнадежным выражением поставил понтию в угол, поднял с пола письмо и вдруг вложил листки в руку Алены и стиснул ее так, как вчера утром эта сделала сама Одиль, только пожатие его было куда крепче.

– Спрячьте это, – пробормотал он. – Ради нее… пожалуйста!

– Хорошо, – слабо кивнула Алена, убирая бумажный комок в карман.

Возможно, это было опрометчиво или даже неправильно, не исключено даже, что она нарушала закон, но ей никак не удавалось избавиться от чувства вины, и снова-снова толклись в голове покаянные строки: «Мне стало грустно. И зачем было судьбе кинуть меня в мирный круг честных контрабандистов? Как камень, брошенный в гладкий источник, я встревожил их спокойствие…»

Гравий тяжело заскрипел под быстрыми шагами, и в мастерскую ввалились несколько жандармов, в числе которых были уже знакомые Алене Ги и Виктор. Запястье Виктора было соединено наручниками с запястьем Эппл.

– Я ни в чем не виновата, и Петрику не виноват! – крикнула Эппл. – Это он нас заставил! Это Жак! Он нас нанял!

Тот лишь головой покачал, но не сказал ни слова.

– Жак, то есть мсье Бланш, тебе, то есть вам придется отправиться с нами, – смущенно проговорил Ги. – Уверен, мы во всем разберемся, но все же надо поехать в жандармерию в Тоннер.

– Конечно, – спокойно кивнул Жак. – Только надо заглянуть в медпункт. Там только что умерла моя бабушка. Я должен проститься.

Жандармы как по команде сняли кепи.

– Мои соболезнования, – с искренним сочувствием сказал Ги. – Это была необыкновенная женщина. Она прожила такую долгую и трудную жизнь! Мне очень жаль, приятель… э-э, мсье Бланш. Конечно, мы сначала заедем в медпункт. Выходим, господа.

– А она? – завопила вдруг Эппл, тыча пальцем свободной руки в Алену. – Она тоже замешана! Она вечно совалась поперек дороги! Ее тоже надо задержать! Вот что она здесь делает?

Виктор сокрушенно покачал головой, глядя на Алену.

– Мадам, – не слишком решительно начал было Ги, однако наша героиня резко выставила вперед ладонь:

– Я гражданка России и буду говорить только в присутствии консула.

– Отстаньте, ребята, – спокойно сказал Жак. – Не слушайте Эппл, у нее всегда были мозги набекрень. А эта дама зашла ко мне, чтобы посмотреть мастерскую и заказать стеклянную игрушку. Вон она, остывает в обжигательной печи: конь руэн! Не забывайте, мадам, что забрать ее вы сможете только завтра.

– С этим придется подождать, – предупредил Ги, пристально разглядывая Алену. – Мастерская будет опечатана. Что касается вас, мадам, то вам не о чем волноваться. Я вас вспомнил. Мне показывал вас Диего Магалстадор два года назад. Это ведь вы помогли ему распутать дело об убийстве в шато Танле?

Алена удивленно кивнула.

– Я вас не сразу узнал днем, – извиняющимся голосом продолжал Ги. – Вы свободны. Прошу вас уйти, нам надо провести обыск. Или, может, побудете понятой?