Ларс Кеплер - Охотник на кроликов

Старуха обеими руками держала пистолет Паризы. Вязанье лежало на земле у ее ног.

Она выстрелила еще раз, и Густав зашарил рукой по стене. Кровь лилась у него из живота и из раны в плече. Адам, оказавшийся рядом с женщиной, вцепился в оружие, рывком повалил старуху на гравий дорожки, сломал руку у плеча и прижал к земле тяжелым ботинком.

Йона подхватил Густава, когда тот падал, и осторожно помог опуститься на землю. Густав растерянно шевелил губами, словно пытался что-то сказать.

Электрический свет дрожал у него перед глазами, пламя сварки мерцало в отдалении. Блохи искр, высоко скача, куда-то исчезали.

Два часа Йона прождал в коридоре перед операционной, где лежал Густав Ларссон, но время посещений закончилось, а он все еще не знал, выживет ли племянник Аньи.

Выйдя из машины на Тулегатан, он ощутил глубокую прохладу парка и вспомнил, что некоторые сцены в книге Шёвалля и Ваалёё разыгрывались здесь, в квартире окнами на Ванадислунден.

Когда он спускался по склону холма к отелю, анестезия (на рану от удара топором ему наложили одиннадцать швов) начала отпускать и боль снова пульсировала.

Пиджак с обмотанным скотчем рукавом был измят и вымазан кровью. От Йоны пахло дымом пожара, на переносице рана, костяшки пальцев ободраны.

Женщина за стойкой уставилась на него, открыв рот. Йона понимал, что несколько изменился с тех пор, как прописывался в этой гостинице.

– День выдался нелегкий, – объяснил он.

– Понимаю. – Женщина не сдержала улыбки.

Он все-таки спросил, нет ли для него сообщений, хотя и сомневался, что Валерия навестит его.

Администратор посмотрела сначала в компьютере, потом – в отведенной постояльцу пластиковой ячейке, но там, разумеется, ничего не оказалось.

– Я спрошу Сандру, – предложила она.

– Не нужно, – быстро сказал Йона.

Ему, однако, пришлось ждать, пока она ходила поговорить с коллегой. Йона рассматривал пустую стойку, наполненный светом узор царапин на лакировке, и думал о том, что его задание закончилось.

Все понимали, что инфильтрация и штурм – это авантюра, но выбора не было, у полицейских почти не оставалось времени.

Йона сделал все, что мог, чтобы помочь службе безопасности; ему хотелось рассказать Валерии, что отныне он – простой заключенный в отпуске.

– Нет, к сожалению, – улыбнулась женщина, когда вернулась. – Никто про вас не спрашивал.

Йона поблагодарил и пошел к себе в номер. Поставил вымазанные жидкой грязью ботинки на газету, набрал горячей воды и погрузился в ванну, свесив раненую руку поверх бортика.

Мобильный телефон лежал на выложенной кафелем полке рядом с ним. Йона попросил врача позвонить, как только будут известия о Густаве.

Капли умиротворяюще падали из крана, круги на воде ширились и исчезали. От горячей воды тело расслабилось, и боль пошла на убыль.

Сообщение Салима Рачена содержало только то, что сестра Паризы прибыла раньше, чем ожидалось. Салим не успел передать это жене: его перевели из Халля и изолировали от окружающего мира.

Пожилая пара и трое взрослых сыновей превратили маленькую верфь в центр контрабандной перевозки людей.

Когда рапорты от Йоны перестали поступать, руководитель группы Янус Миккельсен испугался, что потеряет из поля зрения террористическую ячейку.

Служба безопасности обязана предотвратить угрозу государству.

Поэтому Миккельсен принял решение начать штурм марины.

Янус увидел потом, что Йона звонил ему, но, по его словам, он не слышал ничего, кроме треска.

С вертолета штурмовая бригада увидела нескольких человек, стоящих возле большой постройки из жести. Два тела лежали на земле, еще один человек стоял на коленях. Необходимо было принять правильное решение в считанные секунды, и, когда снайпер увидел в прицел, что какой-то молодой человек направил пистолет на женщину, он выстрелил на поражение.

Бойцы штурмовой бригады не могли знать, что на земле лежат контрабандисты, а юноша с пистолетом – один из тех, кто бежал из Афганистана от талибов.

Третий сын семейства проснулся из-за ссоры возле мастерской, схватил охотничью винтовку с прибором ночного видения, выскользнул из дома и спрятался за грузовой палетой с черепицей.

Когда вертолет начал приземление, он выстрелил пилоту прямо в грудь.

Другие бойцы, бывшие на вертолете, погибли в катастрофе, еще двое – во время начавшегося пожара, а двоих беженцев застрелили по ошибке.

На верфи не было террористов.