Ларс Кеплер - Охотник на кроликов

Внезапно возле здания сверкнули два глаза. Джамаль молниеносно навел оружие и увидел в прицел лицо.

Кто-то охнул позади него. Это Адам споткнулся о выступающую балку дна. Дуло металлически ударилось об опору.

Джамаль не понял, как вышло, когда палец отказался от импульса обхватить курок. От прилива адреналина кровь стала ледяной: он сообразил, что чуть не убил старуху с вязаньем.

Джамаль схватился за белый штурвал и выдохнул.

Густав обернулся и еще раз проверил местность позади группы. Огонь разгорался, куски горящего пластика, треща, падали в воду. Резкий порыв ветра рванул за собой пламя, занялись еще несколько судов.

Джамаль знаком показал бойцам двигаться дальше, и Густав бросил взгляд мимо обеих пар и дальше, в сторону парковки. С левой стороны стоял в бурьяне ржавый остов машины. Из мотора торчали чертополох и побеги деревьев.

Адам что-то прошептал, вынул магазин, посмотрел на него и снова вставил с клацающим звуком.

Мужчина в черном спортивном костюме внезапно выскочил из своего убежища позади автолома.

Сонни среагировал быстро, сделал шесть выстрелов.

Грудь мужчины разорвало, кровь брызнула в воздух, левая рука повисла на рукаве куртки, а потом захлестнула его горло, словно шаль, когда он, падая, повернулся.

В ту же секунду Джамаль опустился на землю. Он лег на бок, словно отдохнуть.

Густав не видел, что происходит. Сонни, пригибаясь, побежал к нему, когда перед ними сверкнуло дульное пламя.

Звук выстрела был коротким, но оглушительным.

Пуля попала Сонни прямо в лицо и вышла из затылка. Густав видел, как кровь брызнула на Адама. Каска Сонни съехала; когда убитый падал на землю, еще звучало эхо выстрела.

Густав бросился на землю и перекатился под огромный парусник. Ноздри заполнил запах сухой земли и высохшей травы. Густав, извиваясь, пополз вперед, к бетонному цоколю возле носа корабля, и положил оружие.

От тела Сонни исходило шипение и словно бы легкий писк.

Густав вгляделся в то место, где, как ему показалось, он видел дульное пламя. Серая земля, небольшие суда, мусорный бак. Все словно из свинца, окрашено пеплом. Прицел скользнул по низким кустам, завязанному мусорному мешку, банке из-под краски.

Адам сел, держа Сонни на руках. Всю его грудь заливала кровь товарища.

– Господи… Сонни, – простонал он.

Прерывисто дыша, Густав осматривал местность через прицел. Деревца дрожали на ветру, хлопья сажи, кружась, падали рядом с ним. Тошнотворный запах дыма. Вокруг переворачивались горящие суда. Остовы задевали друг о друга, полные воды пластиковые канистры, свисавшие с брезента на паруснике над ним, закачались.

Сердце забилось тяжело и быстро, когда Густав разглядел дуло винтовки позади ржавой грузовой палеты с черепицей. Куст с торчащими во все стороны ветками дрожал на ветру как раз позади снайпера.

Густав стер пот с бровей, чтобы лучше видеть, и поправил защитные очки. Он, обычно хороший стрелок, сейчас слишком сильно дрожал.

Он осторожно навел прицел на то место, где, как ему показалось, находилась голова снайпера, когда тот поднял глаза, чтобы выстрелить еще раз.

– Все мертвы, – сказал Адам в никуда. – Я думаю, они все мертвы.

Прицел дернулся, словно споткнулся о кирпич. Густав не ответил: надо было удерживать фокус.

Они с Адамом оба видны.

Густав понимал, что у него не так много секунд, что снайпер вот-вот разрядит ружье.

Где-то закричала женщина.

Перед прицелом закачалось на веревке канистра с водой.

Густав увидел, как дуло снайпера немного смещается влево, и на несколько секунд стала видна голова. Дуло скользнуло вниз и остановилось. Снова стала видна голова, к глазам прижат бинокль. Снайпер искал новую цель.

Очень плавно Густав перевел тонкий крест прицела на лицо снайпера и нажал курок.

G-36 ударила его в плечо, и снайпер пропал из виду. Густав несколько раз моргнул, попытался задержать дыхание. Оружие исчезло. Он успел подумать, что промазал, – и тут увидел, как падает в темноте винтовка снайпера, с веток позади укрытия.

Стоя возле погрузчика, Йона смотрел на высокое пламя, смотрел, как дым оттенка нефти, вихрясь, странно-нетерпеливо поднимается к небу.

Париза обнимала сжавшуюся от страха сестру. Та, зажав уши, по-детски беспомощно плакала.

– Спроси сестру, может ли она бежать. Нам надо выбраться на опушку, – быстро сказал Йона.

– Я только найду Фатиму, женщину, которая только что была здесь, – сказала Париза. – Мы не можем ее бросить, она спасла мою сестру, говорила всем, что она – ее дочь, и Амиру оставили в покое.