Валерий Воскобойников - Татуировка

Хорошо, что она не сказала Еве, зачем пошла. Иначе сейчас бы снова начались жуткие рыдания.

— Знаете, Ева, я думаю, все же завтра надо вам сходить в милицию, — посоветовала она, вернувшись на кухню. — Только этот журнал им не отдавайте. Хотите, я сделаю вам с него несколько копий на ксероксе? Напишите еще одно заявление и приложите на всякий случай копию статьи. Это, конечно, не Гоша, но вдруг им все-таки пригодится, — сказала она как можно увереннее.

А саму ее такой ужас обуял, что хотелось как можно скорее остаться одной, забыться, не думать ни о чем хотя бы мгновение.

«Только бы Петя пришел утром! Только бы пришел! Только бы с ним ничего не случилось!» — молила она непонятно кого, может быть, собственную судьбу, а может быть, некие высшие силы, управляющие Вселенной. Если в святых, изображаемых на иконах, ей как-то не верилось, то в существовании сил, которые ведают миром, она была убеждена.

— Ешь сметану, падла, кому говорят!

— Петя отвернулся от просунутого в окошко картонного стакана со сметаной и повторил:

— Пока не дадите свидания с адвокатом, от еды отказываюсь!

— Ну паскуда! Дождешься ты адвоката! — пообещал охранник и со злобой захлопнул оконце в тяжелой двери.

Эта была странная камера-одиночка в очень странной тюрьме. Петр толком не знал, как и за что в ней оказался. Проснулся он с жуткой головной болью и ломотой в суставах, открыл глаза и увидел некое узкое чужое пространство. А когда огляделся, то обнаружил, что лежит на вделанной в стену полке, правда, с мягким матрасом. Окон в его камере совсем не было — только глухие бетонные стены и дверь. В углу — вполне современный унитаз.

Вероятно, за ним наблюдали в какую-нибудь телекамеру. Потому что, едва он сел, сразу за дверью услышал движение, в двери распахнулось оконце и его спросили:

— Пить, есть хочешь?

— Спасибо, — вежливо ответил Петр. — Где я?

— Это тебе потом объяснят. Я тебя спрашиваю: есть и пить будешь? Значит так, если пить, то могу воду, чай или апельсиновый сок. А из еды есть пирожные со взбитыми сливками, сметана и бутерброды с красной икрой.

Услышав предложенное меню, Петр подумал, что продолжает спать. Но раз уж ему предоставилась возможность заесть бутерброды с красной икрой пирожными, то он решил не отказываться. Пусть и во сне. Тем более что пирожные со взбитыми сливками он обожал.

— А все можно? — спросил он, удивляясь собственному нахальству.

— Можно все, — подтвердил голос.

— Тогда два бутерброда с икрой, два пирожных, кофе и стакан сока. Сметану — не надо.

— Сметану тоже надо, — ответил охранник. Или официант, который по совместительству работал охранником. — А кофе не будет. Его в рационе нет.

— Ну хорошо и сметану тоже, — миролюбиво согласился Петр.

Он был уверен, что на этом сон и закончится.

Однако через несколько минут в дверцу было просунуто все, что он заказывал.

— Начать со сметаны, — произнес повелительно тот же голос. .

В этом странном сне Петя выяснил, что заказал многовато, но тот же голос приказал доесть все. Потом Петра потянуло в сон.

Он проснулся, и охранник опять немедленно предложил еду. Тогда только Петр понял, что это никакой не сон, а самая настоящая явь. Только непонятная и, может быть, страшная. Он стряхнул с себя дрему и спросил:

— Где я нахожусь?

— Где, где… в звезде! — услышал Петр ухмыляющийся голос.

— Я серьезно спрашиваю!

— А то я несерьезно.

— За что меня задержали? Я хочу знать.

— Будет время, все узнаешь. А сейчас ешь давай, пока кормят.

— Нет, вы сначала доложите своему начальнику, что я требую ясности. Я должен позвонить домой…

— Уже позвонили!

Петр так и не понял, издевается над ним голос или в самом деле тюремщики позвонили к нему домой. Да, но ведь в тюрьме не кормят пирожными и красной икрой. Хотя как знать, может быть, его поместили в какой-нибудь филиал шведского изолятора. Он сам слышал, что в городе работают шведские приюты, шведские хосписы, может, Швеция и свою тюрьму открыла…

— И все-таки вызовите своего начальника и адвоката.

— Как же, сейчас возьму и вызову! — с той же издевательской интонацией проговорил стражник.

После еды Петр заснул опять. А когда проснулся, не стал открывать глаза и постарался напрячься и вспомнить, как же он тут оказался. Когда и за что его задержали?

Он поссорился с мамой — это помнилось отчетливо. Выбежал на улицу. Там неожиданно столкнулся с Данилой.