Валерий Воскобойников - Татуировка

— А я к тебе, хотел в бассейн отвести, — сказал тот и, глупо посмеиваясь, полез обниматься. — Пойдем в бассейн, а? — прошептал он, дыша прямо в ухо. — Там тебе хорошо будет!

Петя постарался увернуться от его объятий и вдруг что-то укололо его в шею. Какая-то иголка была в рукаве у этого Данилы или что-то похожее. Это он помнил. А еще помнил, как, выскользнув из объятий и трогая уколотое место, выкрикнул:

— Да иди ты! Совсем уже?!

— Ничего, скоро тебе будет хорошо, — ответил, хихикая Данила.

Дальше — все, дальше Петр не мог вспомнить ничего — до того момента, пока не проснулся здесь. Но ведь как-то его сюда перевезли. Может, даже в наручниках. И какие-то документы обязаны были оформить. Ничего этого в памяти не было.

Самолет в Анталию улетал утром, в двадцать минут седьмого. Григорий Равшанбекович приехал к старому таксидермисту вечером.

— Ты, главное, не теряйся, отец! — говорил он намеренно бодрым голосом. — Осмотрись, а там, с твоими-то руками, найдешь себе дело. Документы у тебя нормальные. Деньги я через месяц вышлю. Как долетишь, позвони.

Сын завел будильник и предложил выпить по стопочке.

Тут в дверь к ним и позвонили…

«Дорогой друг!

Позвольте Вас обеспокоить дополнительными сведениями об искомом субъекте…»

Прочитав начало электронного послания, тот, кого в этой жизни звали Николаем, удовлетворенно хмыкнул. «Позвольте Вас обеспокоить»! Изысканная вежливость, которой отличалась сеть в первые годы существования, стала постепенно исчезать после того, как в Интернет хлынула хамоватая толпа юзеров.

«Февральские друзья сообщают еще один из возможных адресов, по которым можно обнаружить интересующего их человека».

Обычно Николай получал заказы с точно обозначенными координатами, должностями, кличками и списками прегрешений перед Богом и человечеством. И лишь изредка в тексте заказа красовались одни прегрешения да фамилия того, чью земную жизнь требовалось пресечь. Здесь был сходный случай.

Но ситуация осложнилась. Субъект залег на дно, причем настолько глубоко, что аналитики не могли обнаружить ни одного сигнала о его деятельности. О прошлой его жизни они выдали гору информации, но копаться в ней было не только муторно, а и бесполезно. О том, где искать сейчас и под какой он нынче ходит фамилией, не знал никто. А дата прихода судна «Корона Карибов» приближалась.

Николай отключил ноутбук и, прихватив потертую сумку, которую таскал на плече, решил, не откладывая, проверить и этот адрес. В сумке среди всяческих мелких приспособлений, например, для вскрытия почти любого замка, лежала коробочка с интеллигентской темно-русой бородкой, париком такого же цвета, очками, гримом.

Стояли относительные теплые дни, и в открытые лестничные окна влетали запахи прошлогодних прелых листьев и пробуждающейся после таяния снега земли. На площадке в районе второго этажа роняли что-то тяжелое: то ли шкаф, то ли диван. Но уже через секунду Николай понял, что там шло побоище. Двое быков избивали молодого мужчину в трусах и майке, который пытался прикрыть седовласого старика.

— Отец, беги, беги! — кричал мужчина.

Пока Николай спускался, быкам удалось сбить с ног молодого и тогда они взялись за старика. Старик сделал неловкую попытку увернуться, но после первого удара стал медленно оседать на пол.

В России с соседями Николаю везло. Где бы он ни останавливался, их жизни обязательно сплеталась с его делами. Так и тут. Нет чтобы робкой тенью «я ничего не вижу и вообще меня тут не проходило» проскочить через опасную площадку, так он остановился и бодро спросил быков:

— Что еще за Куликово поле?

И мгновенно один из быков, тот, который уложил на пол старика, развернулся и с полоборота врезал чересчур любопытному мужичонке. Удар был нацелен в печень, после чего любопытствующему полагалось также присесть в углу и с полчаса корчиться на недавно вымытой площадке. Но тот, сделав испуганное лицо, отклонился в сторону, и кулак пролетел мимо.

Лестница была по-прежнему безлюдна. Догадливые жильцы, если и стояли у своих дверей, прильнув к глазкам, то предпочитали делать это бесшумно. Лишь недогадливый мужичонка с задрипанной сумкой через плечо, так и не поняв, в какую историю он ввязывается, продолжал поучать:

— Нехорошо стариков обижать, — начал было он, но договорить не успел, потому что тот же бык, который целил в печень, теперь обрушил кулак ему на голову. И снова мужичок испуганно уклонился от удара, так что бык сам чуть не грохнулся на пол. — Я говорю, нельзя обижать старших.