Валерий Воскобойников - Татуировка

— Какой же ты мерзавец!

— Давай, давай! Ты и кусаешь приятно! Может, повторим? А то у меня опять зашевелился.

Но она уже не могла ответить. Ее вырвало прямо на ковер у дивана.

— Фу! — отвернулся он. — Вот этого я не люблю.

И он понес свое красивое благородное лицо к двери.

Если бы только можно было смыть с себя всю грязь, которую оставил на ней это подлец! За несколько минут, которые она пробыла под душем, в голове прояснилось и она бросилась одеваться. Другого не дано — Антон, конечно, в аэропорту. Он был должен поступить именно так, как некогда поступил с женой. Если она сумеет его догнать, то бросится на колени, будет целовать ему ноги, лишь бы он поверил в то, что случилось на самом деле! Только бы успеть, только бы он не улетел!

Уже в дверях ее осенила другая мысль: а что, если он ни в каком не аэропорте? Просто сидит у друзей и делится с ними своей неприятностью, хотел, мол, осчастливить одну местную лилипутку, так она даже притвориться не сумела — изменила с первым встречным! Она будет искать его в аэропорту, а он заглянет сюда за своими вещами. Но если сейчас сесть и начать искать его по знакомым, тогда уж она точно упустит парижский рейс.

И тогда на двойном листе Ника написала фломастером, крупно: «Меня изнасиловали. Ищу тебя в аэропорту. Умоляю, дождись меня тут! Люблю только тебя». Последние три слова она чуть не вымарала. Но все же оставила.

Лифт медленно полз вниз. Ника не стала его дожидаться и побежала по лестнице. Надо было делать все как можно быстрее. А главное — быстрее поймать машину.

Во дворе у входа в подвал тусовалась все та же пацанья компания. Похоже, что все они успели «поддать».

— Смотри! Та же телка идет! — обрадованно провозгласил сопливец и преградил ей дорогу. — А у нас керосин остался. Пошли, угостим.

— Мальчики, мне некогда!

— Ой, как она умеет, а! — И он передразнил: — «Мальчики, мне некогда»!

Остальные трое ее обступили со всех сторон. Но двор был пуст.

— Пойдем, пойдем, — продолжал по-доброму уговаривать ее сопливец. — Выпьем, посидим.

Мимо ворот по улице мчались машины, а она тут теряла минуты на разговор с дворовой шпаной.

— Мальчики, я взрослая женщина, — сказала она твердо. И зачем-то добавила: — Заслуженная артистка.

— Смотри, артистка! — захохотал сопливец пьяновато. А может, только разыгрывал пьяного. И он снова передразнил: — «Я взрослая женщина». — Он решительно взял ее за руку. — Пойдем. Ну, это самое, перепихнемся по разику. Группенсекс. Пробовала?

— Мальчики, я сейчас вызову милицию, и всем вам будет плохо.

Она старалась говорить как можно тверже. Но это подействовало странным образом.

— Ты чего, целка, что ли? — удивился все тот же сопливец. — Да ладно, мы тоже — люди. Правда, пацаны? — обратился он за поддержкой к своей компании. — Отсосешь и отпустим. Сосать пробовала? Чего молчишь? Тебя русским языком спрашивают: сосать пробовала?

Ее стали медленно подталкивать ко входу в подвал, темный, как беззубый рот. «Они же меня там убьют! — тоскливо подумала она. — Надругаются и убьют!»

И в этот момент во двор вошел человек.

— Помогите! — крикнула она не слишком уверенно и не слишком громко.

Но человек услышал и повернулся к ним. Мало того, это был одним из тех двенадцати парней. Вроде бы его зовут Петром. И он приходил с другим парнем, кавказской внешности.

— Помогите! — повторила она уже увереннее.

Петр остановился, узнал ее и, посмотрев на компанию сверху вниз, солидно спросил:

— Вы что, ребята?

— То ж моя сестренка, это она так — шутит! — И сопливец, жалко заулыбавшись, снова потянул Нику в подвал. — Мы играем. Она у нас — врачиха. Проводит медосмотр. Ага!

— Петя! Заберите меня отсюда быстрее, эта шпана приняла меня за свою сверстницу. И вообще, помогите мне, Петя! Мне надо быстрее в аэропорт.

— В аэропорт? — удивился Петр. На подростков он уже не смотрел, и шпана незаметно, по одному, исчезла в подвале. — Кого-то встречать?

— Я должна как можно скорей догнать Антона. А передо мной машины останавливаются редко. Меня же все за школьницу принимают!

— Так и я тоже думал, что вы школьница, — чистосердечно признался Петя. — Пойдемте быстрей, конечно, я вам помогу!

О том, что посадка на парижский рейс закончена, справочная служба объявила на четырех языках, как раз, когда они вбежали в здание аэровокзала.

— Вы ищите в очередях, а я попробую передать объявление в самолет, — предложил Петя.

Вот кто был человеком надежным. И разговаривал он с ней при этом совершенно естественно, как бы не замечая разницы в росте. Если бы у нее могли быть дети и при этом вполне здоровые, то она мечтала бы как раз о таком сыне. Он помог ей остановить машину, поторапливал водителя, а когда она завозилась с деньгами, расплатился сам.