Фредерик Дар - Серенада для Грейс

Я зажигаю спичку и склоняюсь над ямой. Умершая была, видимо, очень красивой, пока ее красотой не занялись черви. Здесь я не играю словами, поскольку, согласитесь, что это все же лучше, чем выдают некоторые академисты: ее красивые останки!

Когда спичка гаснет, я слышу шаги по посыпанной гравием дорожке. Поворачиваюсь и вижу Грейс, мою любезную переводчицу. Она смотрит на меня вопросительно, подходит ближе и наклоняется над ямой.

- Это Марта Обюртен, да? - спрашиваю я.

- Да, - отвечает она, вскидывает руку ко рту и пятится. У нее нет тренировки, у Грейс. - Как вы догадались, что это она? - спрашивает девушка.

Я показываю ей платок.

- Вот что я подобрал в саду. Это женский платок. Нет ни инициалов, ни запаха духов... Платок женщины без кокетства...

Грейс кивает головой, и первый раз с тех пор, как я ее вижу, что-то похожее на восхищение появляется на ее лице.

- Нужно сообщить в полицию, - говорит она.

- О'кей, - соглашаюсь я, - но только, пожалуйста, не в местную. Не хочу терять время на тупые допросы, поскольку мне самому надо опросить еще множество людей. Я сообщу в Скотленд-ярд, с вашей помощью, естественно, поскольку решил мобилизовать вас под свои знамена...

Я ставлю лопату на место, нахожу кусок толя и несу его к яме, чтобы закрыть эту нетрадиционную могилу.

Наклонившись над ямой, я замечаю правую руку умершей, прижатую к груди. Похоже, она что-то держит в руке. Я разжимаю мертвые пальцы, если только так можно сказать, поскольку впечатление, будто разжимаешь руку статуи из мрамора. Да что я говорю! Скорее из дерева, настолько сильный хруст раздается при этом. Мне удается вырвать наконец ее добычу пуговицу... Простая роговая пуговица от ее костюма, которую она оторвала непонятно почему...

- Так, теперь можно уходить, - говорю я. - Пойдем в ближайшую пивную и позвоним в Лондон...

Грейс идет с опущенной головой.

- Ее убили? - спрашивает она.

- У меня все причины думать так, хотя я и не обнаружил раны... Но поскольку у людей не принято хоронить умерших естественной смертью в своем огороде...

Черная ночь как-то быстро наползает на город, а туман опять захватывает все на свете. Мы идем, погруженные в свои невеселые мысли...

Она молодец, Грейс. В этих случаях девушки обычно падают в обморок или кричат как помешанные.

- Это произвело на вас дурное впечатление? - спрашиваю я.

Она отвечает тихим голосом:

- Да, действительно, грустно...

- Вы никогда не видели мертвых?

- Нет...

- Хочу сделать вам комплимент: вы стойко держались... Кстати, удалось раздобыть сведения о хозяине дома?

- Да...

- Я вас слушаю.

- Это некто Хиггинс. Он снял дом три или четыре месяца назад. Он коммивояжер и практически здесь не бывает.

- Как он выглядит, этот Хиггинс?

- Среднего роста, седые волосы...

- К нему кто-нибудь приходил?

- Несколько раз Марта, как я поняла по описанию, и еще молодой человек...

- Где работает Хиггинс?

- Соседи не знают. Он ни с кем не разговаривал... Приезжал на день-два, потом опять пропадал на неделю...

- На чем он приезжал?

- На машине. Ярко-красный "хиллман" с откидывающимся верхом...

- Браво, - говорю я, - у вас явные способности, малыш!

Она скромно опускает глаза.

Мы подходим к пабу. Три ступеньки. В этой стране нужно обязательно пройти по нескольким ступенькам вниз или вверх, чтобы куда-то попасть.

Мы садимся в баре.

- Что вы будете пить? - осведомляюсь я вежливо.

- То же, что и вы, - отвечает она.

- Я - виски...

- Я тоже.

- Двойное виски...

- Тогда два двойных...

- Ваше сердечко страдает?

- Есть такое дело...

Бармен наливает нам два стакана виски, оставив место, лишь чтобы положить туда по куску льда. Мы пьем с наслаждением... Звучит тихая приятная музыка, причем не какая-то там американская, а настоящая французская. И это доставляет мне такое же удовольствие, как и алкоголь...

- Может, позвоним? - намекаю я. - Но, заметьте, мы никуда не спешим, а, учитывая положение дел, спешить вообще некуда...

Грейс спрыгивает со своего табурета.

- Пошли...

Мы втискиваемся в узкую кабинку в глубине зала.

- Попросите соединить со Скотленд-ярдом, - говорю я, - а как только они ответят, позовите инспектора Брандона для комиссара Сан-Антонио. Я буду с ним разговаривать сам, так как он понимает мой красивый язык.

Грейс кивает и начинает объясняться с телефонисткой.

В этой узкой деревянной клетке я чувствую ее всю. Тепло ее тела, тонкий аромат духов... Наши тела плотно прижаты друг к другу, и я ощущаю, еще немного, и может случиться так, что ваш дорогой Сан-Антонио получит пощечину - будьте здоровы!