Джеффери Фарнол - Тайна Лоринг-Чейза

- Мадам, я... я не постигаю почему?

- Сколько вам лет, мистер Хребет?

- Двадцать четыре года.

- Тогда еще не все потеряно. Постигнете - со временем. Истерия - очень тонкий и глубокий предмет, понять который грубый мужской ум способен только посредством долгого и прилежного практического изучения. Вот станете постарше, будете разбираться в этой и во многих других вещах - годам к пятидесяти или около того. А что касается Антиклеи, общение с ней сулит столько радости, что дух мой воспаряет в горние потоки. Ей только двадцать, а под моей опекой она должна оставаться до двадцати пяти. Так что будущее я предвкушаю с радостным нетерпением. Мне предстоят пять лет непрестанной борьбы, суматохи, военных хитростей, интриг и контрзаговоров. Я испытываю небывалый подъем, полна сил, словно юность вернулась... Грядет великая битва, поле сражения определено.. А вот и она!.. Да нет же, олух! Вон там, произнесла, указывая за изгородь, герцогиня.

Поглядев, куда показывала герцогиня, Дэвид увидел предмет их разговора - свежую и прекрасную, как само утро, девушку. Она медленно шла по тропинке, опустив голову, как будто была погружена в мечтательную задумчивость.

- Ах, плутовка, хитрая лиса! Видела нас, а притворяется, что не заметила. Обратите внимание на эту неосознанную грацию, на томность походки, на обдуманную небрежность позы! Уверена, она отлично знает, что неплохо смотрится в профиль, и теперь дает нам на него полюбоваться... Паршивка!

- Мадам! - воскликнул Дэвид, снова пытаясь встать.

Герцогиня схватила его за полу.

- Мистер Перевал! Сидите смирно и не вмешивайтесь, - грозно велела она, - ибо стычка неизбежна!

Глава XXXIV,

в которой кошки выпускают когти

- Антиклея, радость моя! - приветствовала девушку герцогиня сладким голосом нежной любви.

Антиклея вздрогнула. Удивленный поворот ее головы был столь очаровательно естественен, что Дэвид, вставший было на ноги, но удержанный герцогиней, мысленно снова с негодованием отверг низкие инсинуации знатной дамы.

- Ах, мадам, как вы меня напугали! - произнесла Антиклея нежным голоском воркующей голубки.

- Как очаровательно ты испугалась, моя драгоценная... - сказала герцогиня, подзывая ее кивком. - Полагаю, вы знакомы с моим другом мистером Холмом?

- С мистером Холмом, мадам? - переспросила Антиклея, делая вид, будто только что заметила Дэвида.

- Так он мне назвался. Прекрасная фамилия и так великолепно гармонирует с сельскими красотами! Но вы, конечно, уже представлены друг другу?

- Как вам сказать, мадам... - несколько засомневалась Антиклея.

- Так утверждает мистер Холм.

- Кажется, мы действительно виделись прежде.

Дэвиду ничего не оставалось, как встать и отвесить глубокий поклон.

- Тогда, прошу вас, садитесь, - сказала герцогиня, коварно дергая Дэвида за полу. - Вы оба такие высокие, что я вывихну шею, если буду смотреть на вас снизу вверх. Так что сядьте подле меня с двух сторон.

- Благодарю вас, мэм, но простите, я предпочитаю... - Немного чопорно заговорил Дэвид.

Герцогиня дернула посильнее.

- Садитесь же, сэр!

Дэвид, с беспомощным видом оглянувшись по сторонам, подчинился.

- Благодарю вас, дорогая герцогиня, но я лучше постою, - сказала Антиклея.

Герцогиня оглядела ее ласково и согласилась:

- И в самом деле, любовь моя, стоя ты представляешь собой очаровательную картинку... Простота позы подчеркивает твои прекрасные, хотя и крупноватые пропорции! Ну, чистая сильфида, не правда ли, мистер Холм? Или нет - сильфиды более хрупкие. Сельская нимфа? Едва ли... Нимфы никогда не носили чулок. Кстати, милая, твой левый сморщился под лодыжкой.

Антиклея покраснела от досады.

- Спасибо, мадам.

- Какое премиленькое платьице... Нет, я непременно должна подыскать тебе французскую горничную, дитя.

- Что-то не ладно с моим платьем, миледи? - поинтересовалась Антиклея, не разжимая зубов.

- Оно слишком открыто сзади, дорогая. Да что я говорю, сейчас ведь другие представления о приличиях!

Девушка, резко опустилась в волну муслина.

- Я намеревалась с утра оседлать Брута, но... - с досадой попыталась объяснить она.

- Молодец! - похвалила ее герцогиня, нежно похлопав по руке. - Зная, что я не одобряю твоих поездок на этой злобной твари, ты решила прогуляться пешком. Милое, послушное дитя! Твоя готовность уступить глубоко трогает меня. Нет, положительно, я должна поцеловать тебя, детка.

Антиклея заколебалась, нахмурилась, потом быстро наклонилась и, позволив чмокнуть себя в щеку, надменно осведомилась: